Планировка сибирского деревенского дома конца 19 века. Русская изба

03.03.2020

Жилище русских старожилов Сибири

Крестьянские жилища сибиряков с момента начала освоения Сибири и до середины XIX в. претерпели значительные изменения. Русские переселенцы принесли с собой традиции тех мест, откуда были родом, и одновременно начинали существенно менять их по мере освоения края и постижения характера погоды, ветров, осадков, особенностей конкретной местности. Жилище зависело также от состава семьи зажиточности хозяйства, особенностей хозяйственной деятельности и других факторов.

Исходным типом жилища в XVII в. было традиционное деревянное однокамерное строение, представлявшее собой четырехугольный сруб под крышей - клеть. Клетью называлось, прежде всего, летнее не отапливаемое помещение, служившее как летним жильем, так и хозяйственной постройкой. Клеть с печью называлась избой. В старину на Руси избы топились «по-черному», дым выходил в небольшое «волоковое» окно во фронтальной части избы. Потолка тогда не было. (Потолок - «подволока».) Двери в избу и клеть открывались первоначально внутрь. По-видимому, это было связано с тем, что в условиях снежной зимы за ночь у дверей могло намести сугроб снега. И только, когда в начале XVII в. появились сени («сенцы»), соответственно, и двери избы стали делать открывающимися наружу в сени. Но в сенях, по-прежнему двери открываются вовнутрь.

Таким образом, в строении жилища первоначально возникают двухкамерные связи: изба + сени или изба + клеть. В XVII в. появилась и более сложная, трехкамерная связь - изба + сени + клеть. Строили подобные жилища таким образом, чтобы сени располагались между избой и клетью. Зимой семья жила в отапливаемой избе, а летом - перебирались клеть. Первоначально, в XVII веке, «русские сибиряки» довольствовались небольшими по размеру постройками. В документах того времени мелькают названия «дворенки»; «клетишки», «избенки». Но нужно заметить, что и в XX веке переселенец чаще всего возводил вначале небольшой домик-времянку, а затем, по мере обживания и накопления средств, строил дом.

В XVIII-XIX вв. с усложнением техники строительства появляются избы-двойни (связь: изба + сени + изба) и изба-пятистенок. Пятистенок представлял собой большое помещение, разделенное внутри капитальной рубленой стеной. Одновременно усложнились типы связей, переходов, пристроек, сеней, кладовых, крылечек и пр.

В конце XVIII - начале XIX вв. в Сибири начинают возводиться наиболее приемлемые для местного климата жилища - «крестовые» дома. Крестовый дом, или «крестовик» представлял собой значительных размеров помещение, разделенное внутри крестообразно, двумя капитальными стенами. Крестовый дом имел и другие существенные особенности, характеризующие его как вершину строительного искусства сибирских старожилов.

Изба могла располагаться на «подклете» (подклети»), в котором были подсобные помещения, кладовые, кухня и др. Жилище могло группироваться в сложный комплекс, включающий в себе несколько изб, соединенных переходами-навесами, пристройки, прирубы. В больших многосемейных хозяйствах на общем подворье могло находиться 2-4 жилища, в которых проживали родители, семьи детей, даже внуков.

В большинстве районов Сибири в условиях изобилия строительного материала дома строили из сосны, а также из пихты и лиственницы. Но чаще строили так: нижние ряды стен («венцы») складывали из лиственницы, пихты, жилую часть из сосны, а отделку элементов дома из кедра. В отдельных местах этнографы прошлого зафиксировали и целые дома из сибирского кедра.

В суровых сибирских условиях наиболее приемлемой была техника рубки избы в «угол», т.е. «в обло», «в чашу». При этом в бревнах выбирался полукруг, а концы бревен выступали за стены сруба. При такой рубке «с остатком» углы дома не промерзали даже в самые сильные, «в хлящие» морозы. Были и другие виды рубок избы: в крюк с остатком, в лапу, без остатка в «ласточкин хвост», в простой замок, в «шпунт» и даже в «охряпку». Простая рубка в «охряпку» - такая, при которой в каждом бревне выбирались углубления сверху и снизу. Применялась обычно при строительстве хозяйственных построек, часто без утепления.

Иногда при строительстве избы на заимке или охотничьей избушки применялась столбовая техника, основу которой составляли столбы с вертикальными выбранными пазами, вкопанные в землю по периметру строения. В промежутки между столбами укладывались на мох бревна.

При рубке дома в бревнах выбирались полукруглые пазы; бревна укладывались на мох, часто в «шип», в «шкант» (т.е. соединялись в стене между собой специальными деревянными штифтами). Щели между бревнами тщательно конопатились и позднее замазывались глиной. Внутренняя стена дома также тщательно вытесывалась сначала топором, затем рубанком («стругом»). Перед рубкой, предварительно, бревна «выводились», т.е. их после ошкурения протесывали, добиваясь одного диаметра от комля до верхней части бревна. Общая высота дома равнялась 13 – 20 рядам-венцам бревен. «Подклеть» дома из 8-11 рядов бревен могла быть хозяйственным помещением, кухней или кладовой.

Возведенный на «подклети» дом обязательно имел подполье. Сама «подклеть» из 3-5 венцов могла служить его верхней частью. Подполье сибирского дома было весьма обширное и глубокое, если этого позволяли почвенные воды. Часто оно обшивалось доской. Фундамент дома учитывал местные особенности: наличие мерзлоты, близость и наличие камня, уровень вод, характер грунта и пр. Под нижний ряд стены чаще всего прокладывалось несколько слоев бересты.

Если в Европейской части России даже в XIX в. были распространены повсеместно земляные полы, то в Сибири обязательно полы делали дощатыми, подчас даже «двойными». Такие полы имелись даже у бедных крестьян. Полы настилали из расколотых по вдоль бревен, протесанных и простроганных до 10-12 см досок – «тесаниц» («тесниц», «тесин»). Пиленый тес появился в Сибири лишь во второй четверти XIX в. с появлением здесь пилы.

Потолки («подволоки») изб до конца XIX в. во многих местах настилали из тонких, тщательно подогнанных друг к другу бревен. Если для потолка применялись тесанные или пиленые доски, то они могли располагаться «встык», заподлицо или «в разбежку». Сени клети чаще всего строились без потолка. Потолок избы сверху утеплялся глиной или землей особенно тщательно, т.к. от этой работы зависело во многом «загонит ли тепло» в свой дом хозяин.

Наиболее древним, традиционным общероссийским способом кровли дома была кровля на «посомах» (на «самцах»), т.е. на бревнах фронтонов, постепенно укорачивающихся кверху. Позднее посомы заменились дощатыми фронтонами. Бревна посомов плотно пригонялись друг к другу и скреплялись шипами. В верхние, короткие бревна посомов врубалось длинное бревно, которое называлось «князевой слегой». Ниже, паралельно будущей крыше шли «решетины» («обрешетины») из толстых жердей.

Еще полтора-два столетия назад крыши крыли без единого гвоздя. Делалось это так. Сверху вдоль посомов по их скатам врубались «курицы» – тонкие бревна с крюком в нижней части. На крюки вдоль нижней кромки будущей крыши навешивали выдолбленные жолобом бревна. На эти желоба опирались «тесины» кровли, уложенные на пласты бересты. «Тесаницы» были двойными, внахлестку. Сверху концы тесин над коньковой слегой закрывали-придавливали выдолбленным жолобом тяжелым коньковым бревном. На переднем конце бревна часто вытесывали голову коня; отсюда и название этой детали кровли. Конек скреплялся на клинья специальными стяжными деревянными штырями, пропущенными сквозь коньковую слегу. Кровля получалась монолитная, достаточно прочная, выдерживавшая даже шквальные порывы ветра или тяжелый снег.

В качестве кровельного материала наряду с тесинами применяли «драницы», «дрань» (в ряде мест – «желобник»). Для получения «драни» расколотые по вдоль бревна хвойных пород, чаще всего «листвяжные», расщеплялись топором и клиньями на отдельные пластины. Длина их доходила до двух метров. Топорный тес и драницы были весьма устойчивыми к воздействию осадков, долговечны. Пиленая же поверхность современной доски легко пропитывается влагой и быстро разрушается. Крытые дранью кровли встречались в Сибири вплоть до второй половины ХХ в.

В любом случае крытые доской крыши домов – важнейший признак сибирского жилища. Соломенные кровли, повсеместно распространенные у великорусских крестьян даже среднего достатка, у сибиряков почти не встречались; разве что у переселенцев на первых порах или у самых последних лентяев-бедняков.

Более поздняя, повсеместная конструкция кровли – стропильная. При этом, стропила врубались как в верхние ряды бревен, так и на «связях». На верхние венцы укладывались бревна-подстропильники («переводины»), связанные иногда крестообразно над потолком (на «вышке»). При строительстве охотничьей избушки коньковая слега могла быть уложена на врытые в землю столбы с развилкой.

В начале ХХ в. у зажиточных крестьян и деревенских торговцев-«майданщиков» появляются крыши, крытые железом.

Крыши могли быть одно-, двух-, трех-, четырехскатными. Были крыши с «залобком», с «козырьком», двойные крыши и др. Для покрытия пятистенного и особенно крестового дома наиболее приемлема была четырехскатная, «шатровая» крыша. Она великолепно защищала дом от дождя, от снега, от ветра. Словно колпак, такая крыша удерживала тепло над потолком. Края такой крыши на метр и более выделялись за стены дома, что позволяло отводить в стороны дождевые струи. Кроме того, восходяще-нисходящие конвекционные потоки воздуха вдоль стен способствовали сохранению тепла в помещении.

К крестьянскому дому пристраивались рубленые сени с покатой кровлей. Но строили и дощатые сени. В сени и дом вел вход через высокое просторное крыльцо, часто стоявшее на бревенчетом подрубе. Столбы и перилы крыльца украшались резьбой.

Окна крестьянских изб первоначально, в XVII в., были небольшими. Для выхода дыма от печей «по-черному» применялись «волоковые» окна – это небольшие окна без рам, вырезанные в одном-двух смежных бревнах, закрывавшиеся задвижной доской («окна заволакивались»). Но довольно быстро сибиряки стали строить дома с «колодными» и «косящатыми» окнами, в которые вставляли рамы.

В XVII – XVIII вв. для окон использовали слюду, брюшину животных или холст, пропитанный жиром или смолой-«живицей». Если в Европейской России вплоть до ХХ в. окна были небольшими, то в Сибири повсеместно уже с XVIII в. отмечаются большие окна, а их количество в доме доходит до 8-12. При этом простенки между окон были значительно уже, чем сами окна. Все исследователи отмечали повышенную «любовь сибиряка к солнцу, к свету».

В XIX в. по Сибири быстро стало распространяться стекло. Оно было доступно практически всем крестьянам: достаток позволял это приобрести. Но и тогда отмечалось, что старожилы на зиму вынимают «остекленные рамы, а взамен вставляют рамы с брюшиной или холстом», делая это «для предохранения от намерзания льда и во избежание мокроты». Встречались и рамы с двойными стеклами, но чаще двойные рамы в окнах. Оконные рамы отличались изяществом работы. На зимних оконных рамах часто изготавливали специальные желобки для сбора талой воды. С середины XIX в. широкое распространение приобрели рамы с отворяющимися в летнее время створками.

Наряду с одиночными окнами, при строительстве дома у зажиточных крестьян широко применялись сдвоенные, расположенные рядом окна («итальянские»).

Снаружи окна обрамлялись массивными наличниками. На них навешивали на шарнирах ставни, которые являлись важнейшиммм отличительным признаком сибирского дома. Первоначально они служили более для защиты окон от стрел и были массивными и одностворчатыми. Так, из записок А.К. Кузьмина узнаем, что «уничтожаются (в 1827 г.) и веревочки, привязанные к болтам ставней, чтобы можно было их отворять и затворять, не выходя из дома. Я прежде думал, что только одна сибирская лень сверлила и портила стены для пропуска веревок; но после уверился, что это остаток старины, защита при осаде, когда, не подвергаясь опасности, нельзя было выйти на улицу». Ставни служили для и украшения окон. «Окна без ставней, что человек - без глаз» - говаривал один старожил.

Наличники и ставни обильно украшались резьбой. Резьба была «пропильная», прорезная или накладная. При накладной резьбе выпиленный узор набивался или наклеивался на основу. Дом украшали также резным карнизом, галереей с точенными «балясинами», балкончиками с резными перильцами, а на печную трубу сверху ставили ажурный металлический «дымник».

Плотничьи секреты сибирских мастеров

Ко второй половине XIX в. плотничье искусство сибирских старожилов достигло наивысшего расцвета. До нашего времени стоят в селах и городах деревянные церкви и часовни, крестовые дома и дома-пятистенки, амбары. Несмотря на почтенный срок их жизни – многим строениям по 100-150 лет, - они поражают нас своей прочностью и красотой, гармоничностью конструкций и функциональной приспособленностью к особенностям данной местности. В отличие от Европейской России, где наиболее качественное строительство вели профессиональные плотники в составе отхожих артелей, в Сибири почти каждый крестьянин-старожил умел строить основательно, добротно и красиво. При строительстве дома старались учитывать множество, казалось бы, незначительных мелочей и факторов; поэтому и стоят те постройки многие десятилетия.

Место для строительства дома выбиралось часто так: на предполагаемом будущем подворье тут и там раскладывали на ночь кусочки коры или бересты, или деревянные. Утром смотрели, где наиболее сухая нижняя сторона. Или могли все это оставить на месте на несколько дней, чтобы затем узнать, кто поселился на под корой или дощечкой. Если муравьи или дождевые черви, то место вполне было пригодно для строительства дома.

Дома строили из 80-100 летних деревьев хвойных пород; причем брали лишь их комлевую часть. Бревна выше комля, второго-третьего «порядка» шли на стропила, слеги или строительство хозяйственных построек. Комлевое бревно обязательно «выводили» под один диаметр бревна. Лес для этого брали «кондовый», выросший на высоком склоне горы, с мелкими и плотными годовыми кольцами. Деревья, растущие на вершине горы или у подошвы, считались менее пригодными для качественного строительства. Особенно сторонились деревьев, растущих в сырой, болотистой низине, пропитанных железистыми соединениями: такие деревья называли «кремлевыми». Они так тверды, что их почти не берут не топор, ни пила.

Хвойный лес на строительство рубили поздней осенью или в начале зимы с первыми морозами и первым снежком. Осину и березу заготавливали с весны до осени, сразу очищали от коры и бересты, затем сушили. Соблюдалось одно важнейшее правило: строевой лес рубили только на «старый месяц». Сохранилось множество поверий и обычаев, связанных с рубкой леса и строительством. Так, нельзя было ни заготавливать лес, ни начинать рубить дом в понедельник. «Зависшие» деревья, т.е. зацепившиеся при падении за другие деревья или деревья, упавшие на север, обязательно пускали на дрова: считалось, что они принесут несчастье жильцам дома.

Срубленные осенью сосну, лиственницу, ель очищали от веток, распиливали деревья на бревна необходимой длины («крыжевали») и, не ошкуривая от коры, оставляли до весны в штабелях «вылеживаться». С наступлением весны отопревшие деревья легко ошкуривались и вывозились на подворья. Здесь их складывали в штабеля под крышу на 1-2 года для просушки. Для столярных работ бревна сушили не менее 4-х лет, особенно тщательно оберегая от прямых лучей солнца, чтобы не было трещин в древесине. Лишь затем деревья «выводили» и начинали рубить дом.

Хорошие плотники поступали и так: весной бревна сбрасывали в речку, располагая их по течению воды, сроком на 3-4 месяца. Вымоченные бревна летом поднимали из воды и сушили до морозов. Считалось, что древесина при этом будет более прочной, не будет давать трещин, долго не поддастся гниению. При рубке стен бревна укладывали по сторонам света: внутрь дома обращали южную, более рыхлую, но теплую сторону дерева, а наружу – северную, более плотную и «закаленную».

При строительстве дома под нижние венцы вкапывали «стулья» – лиственичные чурки. Их предварительно обмазывали горячей смолой, дегтем или обжигали на костре для предохранения от грибка. Деревянные стояки или камни обязательно отделяли от нижнего ряда несколькими слоями бересты. Насколько можно проследить по старинным строениям, под нижние бревна обязательно набивали камень-плитняк или плотно загоняли лиственичные кряжи. Завалинки подсыпали с внутренней стороны дома, где всегда было сухо.

Стены дома протесывали топором с кривым топорищем и строгали стругом. Стены были ровными, а древесина – светлая, и, как говорили, «дышала». Вплоть до конца XIX в. стены избы не оштукатуривались. Лишь пазы между бревнами заделывались жгутиками белой глины.

Подушки и косяки дверей и окон изготавливали из хорошо просушенной сосны или кедра. Они были несколько шире бревен стены, чтобы не затекала вода. В пазы косяков укладывали просушенный мох, обматывали все ниткой и ставили их на место. При этом мох не «сползал» во» время установки косяков.

В целях предохранения от ржавчины металлические детали ворот, ставней, а также гвозди, проходили специальную обработку. Для этого их нагревали в огне до красного каления и тут же опускали в чистое льняное масло. Однако при строительстве старались по возможности использовать не столько железные гвозди, сколько деревянные шканты, клинья.

Ни один уважающий себя плотник не начинал отделочные работы в доме, пока покрытое крышей строение не высыхало (не «выстоялось»). При этом, сохранность дома обеспечивалась хорошей кровлей. Даже, если по прошествии 25-30 лет крыша и не протекала, тесовую кровлю обязательно перекрывали. Также, по воспоминаниям старожилов, один раз в полстолетия разбирали «окосячку» окон и дверей, при необходимости меняя оконные «подушки» и порог двери, заменяли бревна нижнего ряда стен.

Интерьер жилища крестьянина-старожила

«Таких прекрасных, светлых, обширных изб, с такой изящной внутренней отделкой, нигде в целой России нет. Бревна вытесаны и выструганы так гладко, пригнаны так хорошо, лес подобран так искусно, что в избе стены как бы сплошные, блестят и радужатся от перелива древесных струй», – писал о жилищах сибиряков декабрист И. Завалишин. И сам дом, и его внутреннее убранство служат лишним доказательством прочности и достатка хозяйства крестьян, рисуют совершенно иную, чем у великороссов, картину жизни сибирских старожилов.

Повседневная жизнь крестьян протекала в избе – передней половине дома, а парадная половина дома – горница, - служила чаще для приема гостей, праздничных застолий. Особое место в избе отводилось русской печи – «кормилице» и хозяйственному центру дома. В конце XVIII в. начали исчезать печи «по-черному», но еще в течение длительного времени печи оставались «полубелыми», т.е. с трубой и заслонкой-задвижкой в верхней части трубы, на чердаке. Как и раньше, в начале XIX в. преобладали глинобитные печи. Печь ставилась справа или слева от входной двери. У печи было множество углублений – печурок для хранения мелких предметов или посуды, щепы для растопки печи и пр. Под печью хранились ухваты, кочерга, метелки, деревянные лопаты для хлебов. Один-два раза в неделю печь обязательно подбеливалась.

Для спуска в подполье рядом с печью располагался «голбец» («голбчик») – ящик с крышкой. Голбец мог быть и за печью, у боковой стены избы; он представлял собой вертикальную дверь и ступени спуска в подполье. Значительно позднее для спуска в подполье стали использовать люк – «западню». Над входной дверью от печи до стены настилались полати: здесь спали младшие члены семьи, а также хранилась часть одежды. На полати входили по приступкам у печи. Верхним голбцом называлась деревянная площадка вокруг печи до задней стены. Печь служила спальным местом для пожилых людей.

Часть избы перед печью огораживалась загородкой из «тесниц» или матерчатой занавесью и называлась «куть» (ныне – кухня). Вдоль стены кути стоял ящик для посуды, «залавок». Наверху от печи тянулась широкая полка, также для посуды, – «грядка». В кути стоял и стол для хозяйственных нужд хозяйки. Во второй половине XIX в. нижний ящик и подвесной ящики для посуды соединились в большой шкаф для посуды – буфет.

Углы в избе носили названия: кутной, покуть, сутки и «святой» (передний, красный). В переднем углу сходились широкие, до 9-и вершков, лавки (около 40 см). Лавки были прикреплены к стене и застилались специальными ткаными половичками или холстами. Здесь же стоял чисто выскобленный и вымытый стол. С внешней стороны стола стояли скамейки.

Вверху, в передний угол была врезана полка – «божница» с иконами, украшенные пихтой и полотенцами-рушниками. Перед иконами натягивались занавески и висела лампадка.

При наличии одной комнаты-избы, – вся семья жила в ней зимой, а летом все переходили спать в не отапливаемую клеть, на сеновал-поветь. Во второй половине XIX в. нежилые клеть почти не встречались, быстро увеличивалась жилая площадь дома. В многокамерных домах сибиряков есть «прихожки», «горницы», «спаленки», «кладовки-казенки».

В горнице, как правило, была своя печь: «галанка» («голландка»), «механка», «контрамарка», «теремок» и др. У стены стояла деревянная кровать. На ней – пуховые перины, пуховые подушки, простыни из белого, а покрывала из цветного полотна. Кровати покрывали также коврами ручной сибирской работы.

Вдоль стен горницы были лавки, покрытые нарядными покрывалами, шкафы для праздничной посуды. В горницах стояли сундуки с праздничной одеждой и фабричными тканями. Сундуки были как собственной ручной работы, так и купленные на «ярманке» знаменитые сундуки из Западной Сибири «со звоном». Здесь же стоял резной деревянный диван ручной работы. В углу горницы во второй половине XIX в. стояла многоярусная полка, а в переднем углу или в центре комнаты был большой праздничный стол, часто круглой формы с точеными ножками. Стол покрывался тканной «узорчатой» скатертью или ковром. На столе постоянно стоял самовар и набор фарфоровых чайных чашек.

В «святом» углу горницы была нарядная «божница» с более ценными иконами. Кстати, к наиболее ценным сибиряки относили иконы, привезенные предками из «Рассеи». В простенках окон висели зеркало, часы, иногда картины, «писаные красками». В начале ХХ в. на стенах сибирских домов появляются фотографии в застекленных рамках.

Стены горницы выстругивались особенно тщательно, углы закруглялись. И, по воспоминаниям старожилов, струганные стены даже натирались воском (вощились) для красоты и блеска. В конце XIX в. у зажиточных крестьян стены стали оклеивать бумажными обоями («шпалерами») или холстом, а мебель – окрашивать синей или красной масляной краской.

Полы в избе и горнице многократно скоблились и мылись с «дресвой», прокаленным песком. Затем их застилали сшитым в единое полотно холстом, прибитым по краям мелкими гвоздями. Сверху на холст стелили в несколько слоев домотканые половики: они служили одновременно показателем достатка, зажиточности и благополучия в доме. У богатых крестьян на полу можно было встретить ковры.

Потолки в горнице настилали особенно аккуратно, покрывали резьбой или расписывали красками. Важнейшим духовно-нравственным элементом дома была «матица», потолочная балка. «Матица – дом дёржит», - говорили сибиряки. На матицу в избе подвешивалась на гибкой жерди - «очепе» кроватка для младенца («зыбка», «люлька», «качка»).

Сибирский дом отличался чистотой, ухоженностью, порядком. Во многих местах, особенно у старообрядцев, дом раз в год мыли снаружи от фундамента до конька крыши.

Подворье и хозяйственные постройки

Жилые постройки сибирского крестьянина были лишь частью комплекса построек подворья, по-сибирски – «ограды». Подворье – домохозяйство подразумевало собой все хозяйство, включая постройки, дворы, огороды, загоны. Сюда включались и скот, домашняя птица, орудия труда, инвентарь и запасы-припасы для поддержания жизни членов домохозяйства. В данном случае речь пойдет об узком понимании подворья как комплексе сооружений, возведенном «в ограде» или принадлежащем домохозяевам.

Необходимо отметить, что в сибирских условиях сформировался замкнутый по периметру тип подворья. Высокая степень индивидуализации жизни, сформировала замкнутый мир семьи как «миниобщества» со своими традициями-правилами жизни, своей собственностью и правом полного распоряжения результатами труда. Данный «мир» имел четко выраженные границы с крепкими высокими огораждениями. Забор, по-сибирски - «заплот», – представлял собой, чаще всего, ряд столбов с выбранными вертикальными пазами, забранными толстыми плахами-тесницами или тонкими, слегка протесаными бревнами. Огроды, пригоны для скота могли огораживаться изгородью из жередей.

В комплексе строений важнейшее место занимали главные, парадные ворота усадьбы. Будучи олицетворением благополучия и достатка на подворье, ворота часто были краше и аккутарнее дома. Основной тип ворот в Енисейской губернии – высокие, с двухстворчатыми полотнами для прохода людей и въезда конных экипажей. Ворота часто сверху крылись двухскатной крышей. Столбы ворот тщательно остругивались, иногда украшались резьбой. Полотна ворот могли быть из вертикальных тесин или забраны в «елочку». На столбе ворот обязательно крепилось кованное кольцо на металлической фигурной пластине-«жуковине». Ворота в скотский пригон или на «скотский двор» были ниже и проще.

Все подворье делилось на функциональные зоны: «чистый» двор, «скотский» двор, загоны, огород и др. Устройство дворов могло варьироваться в зависимости от природно-климатических условий региона Сибири, особенностей хозяйственной деятельности старожилов. Первоначально, многие элементы усадьбы напоминали дворы Русского Севера, но впоследствии видоизменялись. Так, в монастырских документах XVII в. отмечалось, что в 25 дворах крестьян насчитывалось более 50 различных помещений, связанных с содержанием скота: «избы скотские», хлевы, стаи «конские», сенники, сараи, повети и др. (Монастырь на р. Тасеева, притоке Ангары). Но еще не было разделения подворья на отдельные части.

К XIX в. центром усадьбы становится «чистый» двор. Он чаще всего располагался с солнечной стороны дома, у парадных ворот. На этом дворе располагались дом, амбары, погреб, завозня и пр. На «скотском» (скотном) дворе размещались хлева, «стаи» для скота, конюшни, сенники и др. Сено могло храниться и на втором ярусе высокого навеса, на «повети», но чаще всего его наметывали на хлева и «стаи». Во многих районах сибирского края весь двор на зиму сверху крыли жердинами-слегами, опирающимися на вертикальные столбы с развилками, а сверху накрывали сеном и соломой. Таким образом, весь двор полностью был закрыт от непогоды. «Сено намётывают на сей помост, а других сенников не имеется», - писалось в одной из корреспонденций из Сибири.

Строения как «чистого», так и «скотского» дворов располагались чаще всего по периметру усадьбы, непрерывно друг за другом. Отсюда, тыльные стены строений чередовались со звеньями заплота. В качестве строений подворья выступали и многочисленные кладовые, пристройки-прирубы к дому, «стаям», амбару, различные навесы для инвентаря, тесин и бревен и пр. Так, с тыльной стороны крестового дома прорубался вход-спуск в отдельное подполье-погребок под домом, служившее для хранения картофеля в летнее время. Рядом к дому прирубалось небольшое помещение для домашней птицы. Тепла от стены дома было достаточно, чтобы куры и гуси легко переносили любые морозы.

Амбары (по-сибирски - «анбары») были нескольких типов. Они могли ставиться на камни и иметь земляные завалины или возвышались на небольших вертикальных столбах, с «продувом» снизу. Такие амбары отличались сухостью и защищенностью от мышей. Амбары были одно- и двухэтажные, с галереей вдоль второго яруса; но в любом случае для амбара характерна значительно выступающая часть крыши со стороны двери. Вход при этом всегда делался с боковой стороны амбара. Амбар служил помещением для хранения хлебных и фуражных припасов, а также посевного зерна. Поэтому, амбары рубились особенно тщательно, без малейших щелей, без утепления мхом. Особое внимание уделялось прочности и надежности крыши: ее часто делали двойной. Зерно хранилось в специальных отсеках – сусеках специальной сибирской конструкции. В документах отмечается, что крестьяне могли годами «не видеть дна своих сусеков», так как урожаи были отменные и с расчетом на «запас» в неблагоприятный год. Здесь же в амбарах стояли лари для муки и круп, деревянные кадки, мешки с льносеменем, хранились выделанные кожи, холсты, запасная одежда и пр.

Завозней называли помещение для хранения саней, телег, лошадиной упряжи. Завозня имела чаще всего широкие, двустворчатые ворота и широкий помост-настил для въезда в нее.

Практически на каждом подворье сибиряка стояла «летняя куть» (летняя кухня, «времянка») для приготовления пищи, нагрева большого количества воды и «пойла» для скота, варки «скотского хлёбова» и пр.

У многих крестьян-старожилов на усадьбе стояло теплое специально рубленое помещение для столярно-ремесленных работ (столярная, сапожная, пимокатная или бондарная мастерская). Над погребом надстраивали небольшое помещение, погребницу.

Дом и амбар строили из качественного «кондового» леса, т.е. из смолистых, прямослойных с плотной древесиной, бревен. Хозяйственные и вспомогательные помещения могли возводиться и из «мендача», т.е. менее качественного леса. При этом «стаи», хлевы, конюшни были как рубленные «в угол», так и «набранные» из горизонтальных бревен в столбы с пазами. Многие исследователи отмечали, что в Сибири было принято повсеместное содержание скота на открытом воздухе, под навесом и стенами-ограждениями со стороны господствующих ветров. На навес наметывалось сено, которое сбрасывалось прямо под ноги коровам. Ясли-кормушки появились на рубеже XIX – ХХ вв. под влиянием переселенцев. В средних и зажиточных хозяйствах не только помещения для скота, но и весь «скотский» двор застилался тесаными бревнами или плахами. Также застилали на «чистом« дворе плахами проходы-дорожки от ворот до крыльца дома и от дома до амбара.

Завершали вид крестьянского подворья поленницы дров, но рачительный хозяин строил для них специальный навес. Дров требовалось много, благо, лес вокруг. Заготавливали по 15-25 кубических метров, притом топором. Пила появилась в Сибири лишь в XIX в., а в ангарских деревнях, отмечалось, только во второй половине века, в 1860-70 годы. Дрова обязательно готовили «с запасом», на два-три года вперед.

Индивидуализация жизни и сознания сибиряка часто вызывала конфликты из-за занимаемой земли, подворьями. Отмечались тяжбы по причине перестановки столба на территорию соседа или из-за крыши строения, выступающего на соседский двор.

Особое значение для сибиряка имела баня. Строили ее как срубную, так и в виде землянки Примечательно, что в XVII-XVIII вв. баню-землянку считали более «паркой» Ее вырывали на берегу реки, затем обшивали «тесинами» и накатывали потолок из нетолстых бревен. Как землянки, так и срубные бани часто имели земляную крышу. Топились бани «по-черному». Складывали печь-каменку, а над ней вешали котел. Воду грели также раскаленными камнями, в бочках. Банная утварь считалась «нечистой» и в других случаях не употреблялась. Чаще всего бани выносились за деревню к реке, озеру.

На дальнем конце усадьбы находилось гумно, застланное тесаными плахами, и стоял овин. В овине внизу располагалась печка из камня или круглая площадка, обложенная камнем. Над топкой располагался настил второго яруса: здесь сушили снопы хлеба. Рачительные хозяева имели на подворье гуменник, в нем хранилась после обмолота мякина для скота. Гумно и овин чаще всего были общими для 3-5 хозяйств. В 1930-е гг. в связи с коллективизацией гумна и овины исчезают из крестьянских хозяйств, размеры подворьий резко уменьшаются. При этом значительно увеличиваются приусадебные огороды, т.к. овощи, картофель стали сажать не на пашне, а у дома. На усадьбах исчезают конюшни, а большие «стаи», в которых содержались до десятка и более голов скота, превращаются в современные «стайки»…

В крестьянском хозяйстве имелись постройки и вне пределов деревни. На дальней пашне возводились «пашенные» избушки, здесь же строили амбар, загон, конюшню. Часто заимки и пашенные избушки давали начало новой деревне. На покосах по две – три недели жили в шалашах (в ряде мест их называют «балаганы») или даже в легких избушках из тонких бревен или толстых жердей.

Повсеместно на промысловых участках ставили зимовья, «станки», охотничьи избушки. Жили там недолго, в период охотничьего сезона, но в Сибири повсеместно народная этика предусматривала необходимость оставлять в избушке запас дров, немного продуктов, кресало и др. Вдруг сюда забредет заблудившийся в лесу человек…

Таким образом, специфика строительства, строений подворья совершенно идеально соответствовала особенностям природы, хозяйства, всего уклада жизни сибиряков. Еще раз подчеркнем исключительный порядок, чистоту, ухоженность и достаток сибирских построек.

Источник

Публикуется по материалам персонального сайта Бориса Ермолаевича: «Сибирское краеведение» .

По теме

Сибирь и сибиряки Об объективных причинах русской колонизации Сибири, об ее экономическом и социальном развитии, о патриотизме и героизме сибиряков.
Сибирь и субэтнос русских старожилов О человеке Сибири в суровом сибирском климате на бескрайних просторах, о его хозяйственной самостоятельности, о многонациональности и пассионарности
Чалдоны, старожилы и другие… О мирском составе сибиряков и отношении старожилов к новым переселенцам, о жизни осужденных в Сибири
Мир сибирской семьи О семейном укладе жизни сибиряков, о статусе женщины и народной педагогике

Крестьянское жилище Восточной Сибири

Заселение Сибири связано с богатством этих мест пушным товаром «мягкой рухлядью». Чтобы закрепиться на этих землях Московское государство ставило остроги, следом за ними возникали и развивались поселения.

После истощения запасов соболя на территории Западной Сибири, промышленники продвигались дальше на восток, осваивая новые охотничьи угодья, за ним следом шли служилые люди, которые собирали «ясак» с покоренных народов Сибири.

Проникновение в Восточную Сибирь, т.е. переход с реки Оби на Енисей, осуществлялся двумя путями: южным - по притокам рек среднего течения Оби, и северным - через Мангазею, первый острог в Восточной Сибири основанный в1601 г. В1607 г. в устье реки Туруханки было построено Туруханское зимовье для охотников, которое стало затем местом пушной ярмарки. Вслед за ними возникают другие остроги Енисейский (1619), Красноярский (1628), Братский (1631) и ряд других.

По мере устройства гужевых дорог, Московского и Енисейского тракта, заселение Сибири идет вдоль них. Деревни, посады, городки с сезонными ярмарками - возникают на стыке с подъездными путями.

Освоение нового края, создание острогов с гарнизонами вызывало необходимость обеспечить «служилых людей», продуктами питания. Нужно было развивать земледелие, это привело к созданию «государевой пашни». Привлечение местного населения к земледелию и принудительное переселение крестьян из европейской части успеха не имели. Поэтому правительство набирало добровольцев и давало им ссуды на подъем хозяйства.

В конце XVII- в начале XVIII вв. начинается добыча руд и возведения железоделательных заводов, но из-за удаленности, отсутствия дорог и квалифицированной рабочей силы, рассвет горнозаводского дела в Сибири был кратким.

В XIX в. с постройкой железной дороги, в Сибирь двинулся значительный поток переселенцев. Возникают новые города, развиваются старые, создаются поселения.

Условия жизни в Сибири способствовали формированию крепкого, закаленного человека - отсюда и искусство сибиряков: строгое и сдержанное.

Особенности деревянного зодчества Сибири были обусловлены специфическими факторами: удаленность некоторых районов края в течении нескольких веков от широких путей сообщения и городских центров способствовало сохранению многих композиционных приемов древнерусского зодчества (двойные и тройные дома, комбинированные, сложные избы), обилие свободных земель для поселений создало возможность свободной застройки, а разнообразие состава населения со значительной прослойкой ссыльного и бродячего элемента привело к господству замкнутого типа хозяйства, вызывало необходимость в крытом дворе, усадьбе, огороженной от внешнего мира монументальными воротами, суровый климат повлиял на пространственное решение крытого двора с внутренними трассами, площадками и переходами для обеспечения людям прохлады летом и укрытия от непогоды зимой.

Развитие сибирских городов и сел обычно шло без заранее разработанного плана. В центре поселений обычно силились служилые люди и наиболее обеспеченные слои населения, ближе к окраинам располагались постройки менее состоятельных жителей.

Первые основатели поселений выбирали наиболее живописные и удобные места, без учета дальнейшего роста населенного пункта.

Можно выделить несколько планировочных композиций сибирских поселений: гнездовая, долинная, дорожная.

Одна из распространенных пространственно планировочных композиций сибирских поселений «гнездовая» . Отдельные группы усадеб располагаются, подчиняясь рельефу местности, гармонично вписываются в окружающий ландшафт.

Общий вид поселения «гнездами» в селе Старая Минуса Красноярский край

Позже когда к деревням были проведены трактовые дороги, застройка поселений стала располагаться вдоль тракта. Поэтому многие деревни сочетают свободную и регулярную планировки.

Очень много сибирских сел располагается по берегам рек, это так называемый «долинный» тип поселения. При данном типе застройки избы выстраиваются в один или несколько рядов, река является композиционной осью, объединяющей всю застройку.

«Дорожный» тип поселения появился с развитием в Восточной Сибири гужевых дорог. Такие села обычно имеют двухстороннею застройку и длинную протяжность в несколько километров. Для создания большой компактности избы ставили близко друг к другу образуя плотный квартал.

Общий вид улицы с плотной застройкой в селе Тигрецк Красноярского края

Квартал с плотной застройкой в селе Восточенское Краноярский край

Желания расположить окна избы на юг иногда приводили к тому, что на дорогу выходили ворота и задние стены изб без окон, это придавало улице суровое величие, и напоминало стены острогов-крепостей.

Село Старая Минуса Красноярский край

Фасад квартала с ориентацией окон жилья на солнечную сторону в селе

Восточенское Красноярского края

Общая структура сел Восточной Сибири более компактна, чем в Западной Сибири. Избы различных хозяев ставили бок о бок, а амбара разделенные с домом воротами, соприкасались с соседскими амбарами. Подобная компоновка жилья создавала определенный ритм построек: две избы, ворота, два амбара и снова две избы, и так вся улица.

Усадьбы села Бараново Иркутская область

В архитектуре сел Восточной Сибири сказывается тяжелая жизнь крестьянина боровшегося с суровой природой, властями, лихими людьми.

Невысокие, часто построенные без подклета избы, поставленные прямо на землю, без фундаментов, со скромной декоративной обработкой, сосредоточенной преимущественно на наличниках окон, создавали впечатление бедности и однообразия.

В архитектуре сибирских изб нет ничего яркого и бросающегося в глаза, но в ней есть другие ценные качества. Скромность, конструктивная логика, художественная цельность, гармоническое сочетание построек с ландшафтом, простота и вместе с тем величественность сооружений позволяют говорить о сибирских избах, как об истинно художественных произведениях русского народа, свидетельствующих о его тонком понимании красоты.

Планировка и застройка усадеб

Климатические условия Сибири и некоторые особенности хозяйственной жизни сибиряков повлияли в известной степени и на общий принцип композиции усадьбы.

Во многих селах встречаются замкнутые дворы, застроенные по всему периметру хозяйственными помещениями. Двор имеет обычно форму вытянутого прямоугольника (размерами 15X50 или 20X60 метров) и выходит меньшей стороной на улицу.

В системе замкнутого двора жилой дом обычно ставился торцом на улицу, образуя продольной стороной внутреннюю застройку двора.

Непосредственно к избе примыкали навесы, где были сосредоточены хозяйственные постройки: погреб, баня, мастерские для ремонта инвентаря, затем располагались помещения для мелкого скота и птицы. Заднюю сторону двора обычно замыкали постройки для крупных домашних животных с устроенными тут же сеновалами и помещениями для соломы. Иногда всем этим постройкам предшествовал загон с навесом или открытый двор.

Непосредственно за помещением для скота и хлевами размещался огород. Противоположная избе сторона двора застраивалась амбарами и другими помещениями для хозяйственных нужд.

Напротив избы, обращенный торцом с фронтоном к улице и большой стороной с дверью к дому, ставился обычно самый прочный амбар для хранения продуктов и ценного инвентаря. Расположение основного амбара по соседству с избой было вызвано желанием всегда иметь перед глазами склад ценного имущества, чтобы в нужный момент защитить его. Амбар обычно устраивался без окон, с маленькой массивной дверью с замысловатыми запорами. Общую композицию замыкали ворота с двускатной крышей, перекрывающей все пространство от избы до амбара.

Замкнутая усадьба в селе Тигрецк Красноярского края

Замкнутый двор с монументальными глухими воротами и высоким заплотом производит впечатление маленькой крепости, надежно защищающей обитателей усадьбы.

Наличие в прежние времена большого количества крепостей-острогов в Восточной Сибири, возможно, в некоторой степени повлияло и на организацию усадеб первых русских поселенцев.

Позднее этот планировочный прием получил довольно широкое распространение.

Иногда можно наблюдать относительно новые постройки, созданные по старинным образцам, в виде замкнутых, отделенных от внешнего мира крепостей-усадеб. Часто в наружных дверях таких усадеб нет ни замков, ни запоров; оконные рамы заделаны на ≪живую нитку≫. Ворота никогда, даже ночью, не закрываются. Очевидно, изменившиеся условия жизни крестьян не требовали уже изолированной, замкнутой усадьбы. Но народ, верный традициям, в силу привычки долго продолжал строить по старине.

Замкнутая усадьба Севастьянова в селе Старая Тыреть Иркутской области

Эта привязанность к старым традициям отчасти сказалась и на устройстве колодцев с журавлями в усадьбах, выходящих к реке. Кажется, нет большой надобности устраивать колодцы на берегах рек. Но привычка пользоваться колодцем, удобным в любое время года, а также эстетическое восприятие колодца с журавлем как украшения усадьбы побуждали строителей (в большинстве случаев украинцев) устраивать такие колодцы. Эта небольшая деталь сельского двора удачно оживляет вид низко рослых построек.

Такие колодцы с журавлями особенно распространены в селах, распложенных по берегам Енисея (Кривинск, Лугазск и др.).

В случае расположения прямоугольного участка большой стороной на улицу композиционная система замкнутого двора не менялась. Только изба поворачивалась к улице не торцом, а продольной стороной.

Объединенная усадьба двух хозяев в селе Малышевка Иркутской области

Такая организация усадьбы представляла возможность устраивать в избе окна со стороны улицы, что было очень желательно для хозяев дома.

В некоторых селах Восточной Сибири, как, например, Лугавск, Кривинск, Каменка, на одном участке ставились два дома — для двух хозяев, обычно связанных родственными узами. Часто селились вместе брат с братом или отец с сыном.

Усадьба Ленденева в селе Старая Тыреть Иркутской области

Объединенная усадьба двух хозяев в селе Лугавск Красноярского края

Избы в усадьбе в этих случаях располагались в зависимости от размеров участка торцовыми или продольными сторонами на улицу. Служебные постройки размещались обычно за "избами по периметру двора. К каждой избе примыкала своя группа хозяйственных построек. Центральная часть двора оставалась незастроенной.

Подобное объединение двух хозяйств на одном участке, как видно из ряда примеров, функционально было удобно. Общий широкий двор, обычно обстроенный навесами на массивных столбах-стойках, удовлетворял хозяйственным потребностям. По такой усадьбе могла свободно проехать лошадь с телегой. Такой двор был приспособлен для производства и ремонта сельскохозяйственного инвентаря.

За первым большим двором, напротив ворот, в глубине, размещался второй двор для хозяйственных нужд, в котором устраивались навесы и помещения для скота.

Подобная организация участка с композиционной точки зрения представляла некоторый интерес. Это была своеобразная анфилада дворов, окруженных навесами. Темные пространства под навесами по периметру двора хорошо организовали территорию центрального ядра.

Наряду с усадьбами, объединенными общим двором, встречаются усадьбы, объединенные путем устройства общих, рядом поставленных ворот, перекрытых одной двускатной крышей. Дворы же отдельных хозяев в этом случае перегораживаются плетнем.

Усадьба двух хозяев, объединенная по фасаду общей крышей ворот в селе Зима Иркутской области

При таком объединении каждая усадьба представляла собой как бы разрезанный вдоль замкнутый двор, обстроенный хозяйственными помещениями по наружному периметру.

С внешней стороны объединенные усадьбы имеют единую фронтальную композицию и хорошо оформляют улицу.

Распространенные в Восточной Сибири виды планировки замкнутых дворов с различными приемами размещения изб и хозяйственных построек, как видно, имеют ряд достоинств, выгодно отличающих их от планировок усадеб других районов. Обеспечивая усадьбе естественную защиту от сильных ветров и снежных заносов, эта планировка, кроме того, предусматривает уютное и удобное оформление всего пространства двора.

Часть замкнутого двора в селе Восточенское Красноярского края

Внутренний вид замкнутого двора в селе Удинское Иркутской области

Часть замкнутого двора с навесом в селе Старая Тыреть Иркутской области

Типы изб

В селах Красноярского края и Иркутской области, как, например, Тигрецк, Знаменка, Кривинск, Бараново, Малышевка, Балаганск и др., наиболее распространенными схемами в планировке жилья являются ≪клеть≫, ≪связь≫ и ≪пятистенок≫.

В Восточной Сибири редко встречаются двойные и тройные дома и комбинированные сложные избы, распространенные в Западной Сибири и на Алтае.

Условия принудительного поселения не могли стимулировать и художественное творчество народа. Люди не стремились к созданию нового типа жилья и новой планировки. Они пользовались известными, установившимися простыми приемами строительства, повторяя эти приемы из года в год.

Так, например, встречаются ≪клети≫ и избы ≪связью≫, имеющие большую протяженность при малой высоте здания.

Изба ≪клетью≫ из длинных бревен в селе Зима Иркутской области

Обычно рубленные из длинных и толстых бревен, без подклетей, такие постройки приобретают своеобразное архитектурное выражение от завершения коньком интересной формы.

Изба ≪клетью≫ из крупных бревен в селе Балаганск Иркутской области

Сильное, предельно лаконичное завершение постройки соответствует композиции всего здания, не имеющего никаких украшений.

Простотой и строгостью веет от подобных сибирских изб. Их внешний облик как бы повествует о тяжелой жизни поселенцев, заброшенных в далекие холодные края, где не было места для лирики и развитой декоративной мелодии.

Хорошо понимая окружающую обстановку, глубоко чувствуя суровый и вместе с тем величественный сибирский пейзаж, народные зодчие стремились к тому, чтобы их простые и скромные произведения органически сливались с природой, как бы врастали в нее.

В основном изба ≪клетью≫ представляет в плане четырехугольник, размеры сторон которого соответствуют длине ≪ходового≫ бревна (5—8 метров).

Наиболее старые постройки ≪клетью≫, рубленные обычно из крупной ≪кондовой≫ лиственницы, широко распространенной раньше в Восточной Сибири, производят внушительное впечатление, поражая своей подчеркну той простотой, строгостью и монументальностью.

Во многих избах ≪клетью≫ (в селе Старая Тыреть, Золари и др.) устроены крыши на ≪потоках≫ и ≪курицах≫, что также указывает на их древ нее происхождение.

Изба ≪клетью≫, срубленная ≪в лапу≫, в селе Старая Тыреть Иркутской области

Поставленные плотными рядами (торцами на улицу), увенчанные массивными охлупнями с большими выносами вперед и огромными свесами крыш на повалах, осевшие от времени, эти почтенные старцы представляют своеобразное, живописное зрелище.

Изба ≪клетью≫ из крупных бревен в деревне Муруй Иркутской области

Они не кажутся бедными, несмотря на отсутствие каких-либо декоративных украшений. Цельность и законченность композиции составляет их естественную красоту.

В ряде случаев к простой прямоугольной в плане клети примыкают с заднего дворового торца сени, являющиеся необходимой принадлежностью клетской избы. Желание защитить свое жилье от холода, естествен но, породило соответствующую пристройку, иногда развивающуюся до размеров клети и служащую в ряде случаев подсобным помещением для склада инвентаря и продуктов.

Иногда сени-прируб, устраиваемые с северной стороны, имеют еще дополнительные пристройки в виде навесов или обшитых тесом помещений, предназначенных для лучшего сохранения тепла в избе.

Интересна и очень типична старая клетская изба Александра Смолянинова в селе Харюзовка Иркутской области.

Общий вид клетской избы А. Смолянинова в селе Харюзовка Иркутской области

Клетская изба А. Смолянинова в селе Харюзовка Иркутской области. Фасад, план, внутренний вид и детали

Изба Смолянинова построена в1773 г., о чем свидетельствует справка, найденная под ≪маткой≫ в чулане. Принцип постройки и некоторые детали говорят о древности сооружения.

В настоящее время эта постройка, рубленная из 11 венцов кондовой лиственницы, тремя венцами сруба вросла в землю, и наружная стена ееб состоит из 8 венцов.

План жилого помещения представляет собой прямоугольник со сторона ми 5 и7 метров. С северной стороны к нему позже прирублены сени (по объему в 2 раза меньше избы). Вход в сени не имеет крыльца, так как пол находится ниже уровня земли. В сенях отгорожен небольшой чуланчик с вертикальной обшивкой из толстых тесин. Внутренние стены сеней и избы сделаны без какой либо окраски и штукатурки из гладко отесанных бревен. Раньше эти стены систематически мыли, так же как и потолок, и они имели вид лощеной поверхности. Очень небольшая высота жилого помещения (2 метра) подчеркивается массивным потолком из сплошного круглого накатника из крупных бревен.

Вся эта тяжелая бревенчатая плита покоится на такой же крупной ≪матице≫, заделанной в поперечнике стены. Пол устроен из огромных бревен-половинок, уложенных на ≪подпольной≫ матице, также закрепленной в поперечные стены.

Эти конструктивные элементы, прекрасно выявленные в структуре ин терьера, создают впечатление удивительной органичности и цельности все го внутреннего пространства.

Очень маленькая дверь (высотой в 1,4 м) с массивными колодами ведет из сеней в эту монументальную, как бы сделанную из одного куска дерева избу. Все здесь пахнет стариной — и широкие лавки по стенам, устроенные из массивных тесин, и полати около входа в избу, и маленькое, случайно уцелевшее волоковое оконце, в прежние времена затянутое бараньей брюшиной.

В избе имеется старинная глинобитная печь на ≪корзине≫, занимающая половину помещения и ни разу не ремонтированная с момента по стройки, и маленький ≪голбец≫ за печкой.

Маленькие печурочки, нишки, ≪горшечники≫ предусматривались строителем для создания максимального удобства в хозяйстве. Напротив печи, находится окно, которое прежде было волоковым, но впоследствии перестроено и увеличено. При расширении оконных проемов необходимо было перерубить поперек несколько венцов, что (со слов хозяев) представляло большую трудность, так как топоры гнулись и отскакивали от прочного столетнего дерева.

Изба в свое время была срублена прославленными ≪кондратьевски ми≫ топорами, которыми так гордились местные строители. Очень небольшие размеры оконных проемов, как видно, объяснялись дороговизной стекла.

Фасад избы выполнен в очень скупых, строгих формах, но при всей видимой суровости некоторые элементы наружного оформления, как, на пример, повалы-кронштейны для поддержания большого свеса крыши, сделаны с большой выразительностью. Строитель решил украсить свою нехитрую постройку хотя бы этой деталью.

Статичность общего объема, завершенного двускатной крышей с бревенчатыми фронтонами, удачно подчеркивается двумя оконцами по ≪лицевому≫ фасаду. Раньше крыши на потоках и ≪курицах≫ были завершены массивным охлупнем, который сообщал всему сооружению особую выразительность.

Большой интерес представляют так называемые ≪длинные≫ клети, часто встречающиеся в районах Иркутской области. Подобные постройки обычно ставились в усадьбе с ориентацией на солнечную сторону. Оформление улицы, как видно, не всегда беспокоило строителя. Изба прежде всего служила завершением небольшого замкнутого двора. Все хозяйственные постройки — амбары, завозни и пр. — располагались по периметру двора впереди жилой избы. Рядом с избой устраивался скотный двор, а за ним — огород.

Усадьба производила довольно уютное впечатление и функционально была удобна.

К длинным клетям обычно пристраивались дополнительные прирубы — сени, перед которыми устраивался небольшой навес, служивший продолжением общего навеса над хозяйственными постройками.

Крыльцо в две-три ступеньки, очень примитивного устройства, обычно размещалось параллельно большому фасаду здания.

Внутреннее устройство избы ничем не отличается от устройства обычных клетей, только объем единственного жилого помещения больше, чем в прочих избах.

В ряде случаев прирубленные сени в летнее время используются как жилое помещение.

Внешний вид длинных клетей довольно выразителен, своеобразная композиция всего сооружения подчеркнута двумя окнами бокового фасада, сдвинутыми к углу стены, противолежащей входу, и массивным охлупнем со значительным выносом перед фронтоном.

С вязь

Широкое распространение в селах Восточной Сибири имеет изба ≪связью≫.

Этот тип жилья, встречающийся в различных районах России, как вид но, был особенно удобен крестьянам.

Соединение двух жилых помещений теплыми сенями удовлетворяло бытовым потребностям сельского жителя.

К имеющейся уже клети сельскому хозяину было нетрудно прирубить еще одну клеть на некотором расстоянии, необходимом для устройства сеней ≪связи≫.

Изба ≪связью≫ в селе Старая Тыреть Иркутской области

Соединение двух клетей производилось различными способами. Иногда выпуск бревен одного сруба примыкал прямо к торцам другого сруба.

Щель, образованная от соединения двух срубов, заделывалась с внутренней стороны тесиной.

Дальнейшее развитие ≪связи≫ в некоторых случаях приводит к ее превращению в самостоятельное жилое помещение. Таким образом, получается трехчленный дом, как бы состоящий из трех рядом поставленных клетей, перекрытых одной общей крышей.

Самостоятельность каждой клети подчеркивается отдельным входом через пристроенные сени.

Интересен построенный таким образом дом Демшина в селе Лугавск Красноярского края.

Изба ≪связью≫ Демшина в селе Лугавск Красноярского края

Дом — не особенно старый, срублен из прекрасной кондовой лиственницы и хорошо сохранился до настоящего времени. Усадьба представляет собой замкнутый двор, обстроенный по всему периметру служебными хозяйственными помещениями.

На улицу выходят два амбара, поставленные с двух сторон жилого дома и своими торцами как бы завершающие фронтальную композицию.

Очень небольшие разрывы между амбарами и избой застроены ворота ми, примыкающими с двух сторон вплотную к дому, поставленному в центре всей композиции и выходящему большой стороной на улицу. Окна жилого помещения выходят на южную сторону. С противоположной дворовой — северной — стороны, где нет ни одного окна, размещены три самостоятельных входа: два — по бокам и один — в центре, ведущих в жилые помещения — простые клети, без каких-либо дополнительных членений.

Этот дом, сохранивший до наших дней свой первоначальный вид, построен когда-то тремя братьями Демшиными, и в свое время, по словам старожилов села, в нем жило более 20 членов их семей.

Имея общие хозяйственные постройки, общий двор, каждая семья владела самостоятельным жилым помещением с отдельным входом. Подобный прием устройства общего дома для многочисленной семьи под одной кровлей нередко встречается в селах Красноярского края.

Пятистенки

Не реже, чем избы ≪связью≫, в Восточной Сибири встречаются избы ≪пятистенки≫, имеющие поперечную рубленую стенку, членящую внутреннее помещение на две равные или неравные части.

Изба ≪пятистенка≫ в деревне Каменка Красноярского края

Пятистенная изба в деревне Куприяново Красноярского края

В одной половине устраивается кухня с большой русской печью, а в другой — ≪чистое помещение≫ — горница, не предназначенная для постоянного жилья. Пятистенные дома часто строились без подклетей. Сформировавшаяся под влиянием городских построек, где подклет не имел большого значения, пятистенная изба оставалась в конструктивном отношении неизменной и по внешнему виду напоминала городские дома.

В некоторых случаях сельские пятистенные дома под влиянием новых городских построек изменяют свой прежний облик — обитатели прорубают в них новые, большие по сравнению с прежними окна.

Подобные подновленные избы теряют свою прежнюю монументальность и выразительность, так как в сибирских условиях излишние размеры оконных проемов нерациональны.

Старые строители прекрасно учитывали необходимую освещенность помещения, равную обычно 1/8—1/9. Наглядным примером несоответствия больших окон общей схеме деревенской избы является изба Букина в селе Вяткино Иркутской области.

Изба ≪пятистенка≫ в деревне Вяткино Иркутской области

Шестистенки

Встречающиеся в Восточной Сибири шестистенные ≪крестовые≫ дома в общей массе не представляют чего-либо нового по сравнению с такими же постройками других областей Сибири. Обычно такие избы размещались в центре села, так как они чаще всего принадлежали к зажиточной прослойке деревни.

Крестовый шестистенный дом в селе Лугавск Красноярского края

Крестовый дом с галереей-входом в деревне Новоселово Иркутской области

Довольно распространенным типом крестовых изб являются постройки с ≪вынутым углом≫. В этом случае один угол дома, чаще дворовый, как бы вынут из объема шестистенки. План жилья принимает Г-образную форму.

Шестистенный дом с вынутым углом в селе Старая Минуса Красноярского края. Вид со стороны угла

Шестистенный дом с вынутым углом в селе Старая Минуса Красноярского края

В вынутом углу устраивается вход в избу с развитой террасой. Терраса, срубленная часто из длинных бревен, представляет собой монолитное сооружение. Четырехскатная кровля обычно перекрывает всю прямоугольную или квадратную в плане постройку. Терраса с крыльцом, устроенным под общей кровлей, функционально очень удобна и создает живописную пространственную композицию.

В некоторых случаях крытая общей кровлей терраса получает очень большие размеры и заполняет собой всю плоскость стены, являясь как бы второй половиной крестовой избы. Жилая часть по существу остается пятистенной, и только нижние венцы всего сруба и верхняя часть говорят о крестовой постройке.

Шестистенный дом с развитой террасой в селе Старая Тыреть Иркутской области

Такой прием применен в доме в деревне Старая Тыреть Иркутской области. В основном шестистенный дом по периметру большей стены обстроен открытой терраской, по площади равной1/3 всей постройки. Обработка террасы аркадами, в свое время застекленными, создавала интересную композицию. Даже сейчас, когда в аркадах не осталось ни стекол, ни переплетов, дом не потерял своей живописности и своеобразия.

Подводя итог обзору типов изб Восточной Сибири, можно сказать, что указанными основными схемами (≪клеть≫, ≪связь≫, ≪пятистенок≫ и крестовая изба) исчерпываются почти все основные приемы планировки изб в данных районах. Очень редко здесь встречаются более сложные комбинированные избы, распространенные в юго-западных районах Сибири. Один или два каких-нибудь типа изб заполняют иногда все село, и только разнообразные детали (оконные наличники, крыльца, ворота) оживляют скучную, на первый взгляд, деревню. Но некоторая простота и даже примитивность объемно-пространственного решения как бы компенсируются удачными по форме и пропорциям архитектурными деталями. Зодчие хорошо чувствовали и понимали значение архитектурно-декоративных элементов в общей композиции сооружения. Обычно чем проще была изба по своему объему, тем больше внимания уделяли строители исполнению отдельных деталей дома, таких, как наличники окон, карнизы, крыльца и т. д. В выполнении этих элементов дома видна наряду с высоким профессиональным мастерством особая любовь строителей к декору.

Крыши

Конструкция архаичной кровли на ≪самцах≫, на ≪потоках≫ и ≪курицах≫, широко распространенная повсеместно, не имеет в Сибири своих специфических особенностей, если не считать своеобразных деталей. Так, даже при больших поперечных размерах избы и большой плоскости фронтона последний не закрепляется дополнительными связями под коньковым бревном и поперечными стенками, а имеет особое устройство шипов-вставок, врубленных обычно на 1/3 ширины в смежные бревна. Такое устройство фронтона (при значительной высоте) обеспечивает ему большую жесткость, прочность и предохраняет от выделения и вы падения отдельных бревен, что можно наблюдать из некоторых старинных постройках с бревенчатыми фронтонами, не закрепленными подобным образом.

Крепление бревен фронтона клиньями-вкладышами в постройках Восточной Сибири

Иногда расположение выступающих шипов-связей придает своеобразное выражение всему фронтону. Часто они располагаются в некотором ритмическом порядке, и в этом приеме можно заметить стремление использовать конструктивные вкладыши-клинья как своеобразный декоративный мотив.

Подобное устройство фронтонов наиболее часто встречается в селах Иркутской области, расположенных по реке Ангаре и Московскому тракту.

В некоторых случаях можно наблюдать устройство сплошных слег. Стена как бы продолжается до самого конька с соответствующим переломом на месте перехода ее во фронтон.

Сплошной слеговый настил создает своеобразное впечатление: подчеркивается неразрывность стены и крыши. В некоторых случаях сплошной настил слег кроется сначала берестой или дубовой корой, а затем — тесом.

Старый амбар в селе Харюзовка Иркутской области

Излишняя трудоемкость строительного процесса и большой расход строительных материалов не смущали сибирских зодчих. Подобные постройки прекрасно сохранились и стоят многие десятилетия без ремонта.

Устройство монолитной кровли со сплошным настилом было распространено в районах, богатых лесом, и в бассейнах рек Ангары и Енисея.

Иногда в пятистенных избах и в длинных избах ≪связью≫, кроме наружных фронтонов, на продолжении всех поперечных стен устраиваются еще и внутренние фронтоны. Обычно при такой конструкции крыши промежуточные слеги делаются редко и имеют крупные размеры, иногда равные размерам бревен в срубе. Подобные кровли отличаются большой прочностью и долговечностью.

Строители считали более целесообразным сразу создавать надежную конструкцию, даже с некоторым перерасходом строительного материала, чтобы в дальнейшем избежать частых ремонтов. В Восточной Сибири можно и сейчас встретить избы, построенные более сотни лет назад, где конструктивно несложная крыша ни разу не ремонтировалась.

Строители придавали большое значение силуэту крыши и максимально использовали конструктивные элементы для большей выразительности сооружения.

Крыша на ≪потоках≫ и ≪курицах≫

Особенно интересны коньки-охлупни изб и хозяйственных построек. Эта конструктивная деталь, предназначенная для закрепления тесин кровли и завершения всей деревянной крыши, устроенной на ≪потоках≫ и курицах≫, прекрасно использована строителями как сильное декоративное средство.

Конек-охлупень, сделанный обычно из толстого бревна, выдолбленного снизу, закрывает щель, образованную примыканием тесин к стенке кровли, и своей тяжестью прижимает всю несложную конструкцию крыши, сообщая ей необходимую прочность. Когда под руками не было крупных бревен, охлупень выполняли из мелкого бревна: его соединяли с князевой слегой при

помощи пропущенных в гнезда деревянных стержней, которые обычно оставляли сверху охлупня сантиметров на 15—20.

Таким образом, по гребню охлупня шел ряд колышков, разнообразящих общий силуэт завершения крыши.

Охлупнн-коньки в сельских постройках Восточной Сибири

Обычно крыша на ≪потоках≫ и ≪курицах≫ устраивалась двускатной на рубленых фронтонах. Иногда подобная конструкция крыши создавалась и четырехскатной. Вероятно, в силу крепких старых традиций, даже при новом устройстве крыши на четыре ската, конструктивные элементы оставались прежними.

Четырехскатная крыша на ≪потоках≫ и ≪курицах≫ в селе Балаганск Иркутской области

Обычно комель конька, обращенный в сторону главного торцового фаса да, получал форму, напоминающую своим силуэтом конскую голову, или оставался в своем естественном виде.

Обработка торцов слег причелинами в сельских постройках Восточной Сибири встречается довольно редко. Обычно слеги остаются в своем ≪обнаженном≫ виде, и их ничто не защищает от загнивания. Это объясняется тем, что лес находился рядом и в случае порчи бревна слеги его всегда можно было заменить новым. Обрабатывать торцы слег какими бы то ни было архитектурно-конструктивными формами было не принято. Но нужно отметить, что неприкрытые торцы слег неплохо компоновались со всем сооружением, придавая определенную цельность постройке.

В тех же случаях (довольно редких), когда причелина вводилась в систему кровли как архитектурно-конструктивный элемент, она, так же как и доски, прикрывающие слеги снизу, имела очень простую лаконичную форму. Обычно доска-тесина, выполненная одним топором (а как известно, подобное устройство крыш встречается в более старых сооружениях, построенных без применения пилы), требовала достаточно трудоемкой обработки, и строитель не стремился дополнительно украшать причелину, высоко ценя ее простую отделку.

Иногда встречаются нижние концы причелин, обработанные незатейливым сквозным орнаментом или простенькой поперечной глубинной резь бой наподобие вышитого полотенца.

Причелины изб в селах Восточной Сибири

Сложные накладные причелины, состоящие из ряда убывающих к кровле досок с фигурной выпиловкой, так часто встречающиеся в южных и западных районах Сибири, в Восточной Сибири попадаются редко. Обычно плоскость причелины обрабатывалась простым геометрическим орнаментом, состоящим из уголков, сухариков, кружочков и т. д. Иногда применялся орнамент в виде кавычек, скобочек, выполненных путем вырезания доски ножом или долотом. Изредка встречаются причелины, обработанные сложной формой.

Причелины изб в селах Восточной Сибири

Устройство карнизов в избах Восточной Сибири не представляет чего либо нового по сравнению с постройками Западной Сибири. Старые постройки, рубленные с фронтонами, карнизов, как правило, не имеют.

Верхние части наиболее старых сельских построек обычно декорируются очень сдержанно. Основное внимание строители уделяют выразительности силуэта крыши. Более новые постройки, созданные в конце XIX и начале XX веков, отличаются заметным влиянием городской архитектуры. В них чувствуется стремление зодчих ≪приукрасить≫ постройку различными декоративными элементами.

Так, в избах, построенных 60—70 лет назад, устраивались набивные карнизы-коробки на выпусках стропил. Под карнизом, имеющим иногда большой вынос, подшивался фриз из досок, обычно лишенный каких-либо украшений. В редких случаях можно наблюдать фризы, обработанные выпиловкой или выжиганием.

Мотивами орнаментации фриза являются простые геометрические элементы в виде уголков, кружочков и т. д. Иногда в качестве орнаментики в доске фриза делают сквозной выпиловкой надпись с указанием имени мастера или хозяина и даты постройки.

Так, в селе Малышевка Иркутской области на избе А. И. Соколова имеется фриз с надписью: ≪Сия ажура приложена А. И. Соколову в память мастера≫.

Выпиленная из доски надпись с затейливыми буквами размещена только по главному фасаду и хорошо оформляет переход от стены к крыше.

Обработка фриза избы выпиловочным орнаментом в с. Малышевка

Выполнение орнамента выжиганием по дереву встречается в Восточной Сибири редко. В селе Лугавск Красноярского края имеется пятистенная изба, фризовая доска которой украшена удачно скомпонованной ажурной надписью. Надпись состоит из даты строительства и имени мастера, выполнявшего сооружение: ≪1884 года кон. мая 25 сей дом строил мастер Кузьма Путинцев≫.

Как видно из приведенных примеров, декоративное оформление изб резным или выпиленным фризом было хорошо известно сибирским строителям, но не нашло себе широкого применения, вероятно, в силу стремления к простоте и лаконизму. Зодчие не вводили лишних украшений там, где они не были оправданы конструкцией.

Хорошо понимая и чувствуя красоту бревенчатой рубленой стены, строители главное внимание при оформлении постройки уделяли обработке оконных проемов, представляющих основное украшение сибирских изб.

Окна

Декоративное оформление окон построек в исследованных районах Восточной Сибири (Красноярский край и Иркутская область) представляет яркую и своеобразную страницу истории народного зодчества. В украшении оконных проемов русский сибирский зодчий мог особенно широко проявить свои художественные способности. Нужно отметить, что встречающиеся в различных районах Сибири оконные наличники очень разнообразны как по своему общему виду, так и по отдельным деталям.

Наличники окон Сибирских селений

Иногда наличники не подходят ни под какое стилевое определение и поражают своей причудливой, фантастической формой. Вероятно, общение с многочисленными местными народами и развитые торговые сношения с Китаем и Монголией не прошли бесследно для формирования и дальнейшего развития русского прикладного искусства и некоторых приемов декоративного оформления построек.

Фигуры драконов на подшпренгельных частях и подоконных досках наличников, стилизованные цветы, сложное завершение надкарнизной доски причудливым фантастическим силуэтом — все эти декоративные элементы являются своеобразно переработанными в национальном духе орнаментальными формами Востока. Как видно, мотивы орнамента, встречаемого на предметах быта и оби хода местных народов (хакассов, казахов, тувинцев), также в какой-то степени отразились на формах декора, применяемого в русском народном зодчестве Сибири.

Орнаментация бытовых предметов у коренных народностей в большинстве случаев неразрывно и гармонично связана с характером самих орнаментируемых вещей. Формы народного орнамента по-своему канонизированы. Они не меняются от художественного произвола мастера.

Очень часто встречается в селах Красноярского края (в верховьях рек Енисея и Абакана) обработка подшпренгельных и подоконных досок путем деревянной апликации. Этот тип декора по своей композиционной структуре очень оригинален.

Наличник окна в селе Восточенское Красноярского края

Здесь же часто можно встретить своеобразную резьбу по дереву. Это не резьба в полном смысле этого слова, а выдалбливание концом ножа или особым долотом ранее намеченного углем или мелом рисунка.

Верх окна избы в селе Старая Минуса Красноярского края

Врезанные в глубину доски на 3—5 миллиметров ≪кавычки≫ (обычно отдельные элементы резьбы похожи на кавычки) в зависимости от необходимого рельефа рисунка оформляют обрабатываемую поверхность.

Подобным образом обработанные наличники напоминают известные пряничные доски, распространенные прежде в европейской части России, но значительно от них отличаются как по своей композиционной структуре, так и по способу обработки и внешнему виду.

Иногда, оперируя в орнаменте только одним элементом, одной формой, как, например, скобочкой, кавычкой, ромбиком, кружочком или запятой, мастер создавал сложный декоративный узор на всей плоскости обрабатываемой поверхности.

Верх наличника окна в селе Тигрецк Красноярского края

Только в более поздних постройках заметно стремление украсить оконные наличники не только резьбой, но и более живописным завершением верха окна. Наличники оформляются обычно накладной и глубинной резь бой, сквозной выпиловкой и апликацией.

В старых постройках при обработке окна только карнизной доской, на битой прямо на верхнюю притолоку, все внимание строителя сосредоточено на профиле доски.

Мотивы наличников изб в селах Восточной Сибири

В селах Иркутской области и Красноярского края широко распространен прием орнаментации карниза глубинной, выемчатой резьбой. Способы порезки, как и сами мотивы орнаментики, многообразны. Здесь можно встретить геометрический, растительный и даже животный орнамент, чего не бывает в селах Западной Сибири.

К рыльца

Значительный интерес в избах Сибири представляют крыльца-входы. Простое сельское сооружение значительно выигрывало от создания дополнительной пристройки — сеней крылец.

При общераспространенных схемах планировки дома—≪клетью≫, связью≫, или ≪пятистенком≫ сени с крыльцом размещались на боковом фасаде и являлись, таким образом, неотделимой частью всей избы, живописно оформляющей большой фасад.

Типы и виды крылец в селах Восточной Сибири разнообразны. В наиболее старых постройках можно встретить самое примитивное устройство крыльца.

Как указывалось выше, большинство сибирских изб строилось без подклетей, и, естественно, пол в помещении находился невысоко над уровнем земли, поэтому устройство крыльца сводилось к сооружению площадки перед дверью с двумя-тремя ступеньками, сделанными из брусьев или пластин. В избах с подклетью обычно вдоль бокового фасада устраивалась лестница с крутым уклоном 1:1, 1:1,5. Наиболее старые постройки с подобными крыльцами имеют очень примитивный характер и часто даже не покрыты навесами.

Крыльцо избы ≪связью≫ в городе Минусинске.

Более поздние сооружения оборудованы крыльцами с перилами, состоящими из бруска, лежащего на стойках, врубленных в ступени.

Для предохранения от атмосферных осадков лестницу покрывали крышей, поддерживаемой стойками-колонками очень простой формы. Изредка колонки украшали разнообразной резьбой по всей высоте.

Колонки крылец изб в селах Восточной Сибири

Вход в избу в селе Лугавск Красноярского края

В позднее построенных крыльцах чувствуется влияние городской архитектуры, иногда городские мотивы встречаются в упрощенном, примитивном виде или в своеобразной ≪сельской≫ трактовке.

Наиболее распространенным видом крылец-входов в избы является лестница-крыльцо в закрытом помещении — прирубе. Климатические и хозяйственные условия подсказывали такую организацию входов. Крытое помещение перед дверью в избу, приобретая вид тамбура, хорошо защищает вход в жилье от действия непогоды. Живописность открытых крылец уступает место утилитарной оправданности крылец-сеней.

Наиболее простыми являются крыльца в клетских избах. Можно наблюдать разнообразные приемы их постановки по отношению к сооружению.

Наиболее распространенным является устройство крыльца перпендикулярно продольной стене дома. Крыльцо в этом случае примыкает к сеням, прируб ленным обычно с дворовой стороны избы.

Крыльцо старого дома в селе Балаганск Иркутской области

Крыльца с навесом хорошо уравновешивает вытянутую постройку, в противоположном конце которой обычно расположены окна.

Иногда крыльцо размещается вдоль избы, и вход ведет прямо от калитки. В подобном случае сени устраиваются параллельно большой стороне избы, создавая дополнительный объем — прируб, хорошо оформляющий простую клеть.

Крыльцо получается удачнее тогда, когда стенка открытых сеней не доходит до крыши со стороны фасада, а заканчивается на 2/3 высоты сеней, создавая тем самым активную плоскость — защитную стенку, подчеркнутую темной теневой полосой незашитого пространства.

Крыша над крыльцом обычно покоится на задней — сплошной стенке и на колонке перед входом, которая врубается в верхнее бревно ≪защитной стенки≫ или стоит на нижней обвязке крыльца, и защитная стенка закрепляется в паз столбика. Примеры подобной композиции крылец встречаются преимущественно в селах Минусинского района. Ступени крыльца, сделанные из толстых брусков, врубаются с одной стороны прямо в стену избы, с другой — в стенку прируба. Массивный вход удачно оформляет постройки, часто не имеющие никаких дополнительных украшений.

Крыльцо старой избы в селе Тигрецк Красноярского края

Создание защитных стенок в крыльцах изб широко практикуется в селах Восточной Сибири. Интересна композиция крыльца в одном из наиболее старых домов села Балаганск. Большое крыльцо, ведущее во второй этаж, по своему общему виду и деталям представляет самостоятельный архитектурный объект.

Крыльцо с защитной стенкой в двухэтажном доме села Балаганск Иркутской области

Крыльцо поставлено перпендикулярно главной оси клетского двухэтажного дома. Широкие ступени, ведущие к сеням второго этажа, закреплены с одной стороны в защитной стенке из толстых 10-сантиметровых досок, с другой — покоятся в пазах небольшой бревенчатой стены (перпендикуляр ной продольной оси избы), которая служит также стенкой сеней, ведущих в первый этаж подклети и расположенных под лестницей. Врубленные в срубик ступени зашиты сверху брусом, служащим основой для перил с точеными балясинами.

Интересны крыльца-входы, устроенные в особых крытых прирубах из брусьев или мелких бревен, обычно рубленных ≪в лапу≫ и уложенных прямо на землю. Климатические и хозяйственные условия потребовали своеобразного устройства входов-крылец, являющихся как бы вспомогательным помещением для сеней. Стены прируба, имеющие обычно большую высоту, чем это необходимо для устройства крыльца, служат, кроме того, перилами для площадки перед дверью в сени. Ступени крыльца, устроенные из толстых досок, обычно закрепляются в перпендикулярные стенки прируба путем устройства пазов и находятся

в пределах прируба.

Как видно, климатические условия диктовали устройство крыльца внутри объема прируба. Такому крыльцу не страшны были снежные заносы в долгую и суровую сибирскую зиму.

Крыльцо в четыре-пять ступенек в зависимости от высоты пола избы располагалось обычно асимметрично по отношению к прирубу, в то время как самый прируб ставился асимметрично ко всей избе.

В избе со ≪связью≫ прируб размещался симметрично по отношению к оси сеней, но крыльцо также немного смещалось в сторону, располагаясь ближе ко входу во двор. При таком устройстве крыльца представляется возможность увеличить площадку сеней, необходимую в крестьянском быту для хозяйственных нужд.

Асимметричное расположение крыльца, продиктованное утилитарными нуждами, придает некоторую живописность всей постройке, имеющей симметричную схему.

Односкатная крыша крыльца с уклоном от избы устраивается на обвязке, уложенной на стойках-колонках, которые закреплены путем врубки в верхний венец срубика.

Крыльцо дома в деревне Дмитриевка Иркутской области

Сверху стойки скреплены фризовой доской с арочным вырезом, являющейся единственным украшением всей композиции.

Открытое крыльцо в прирубе обычно прикрывается решетчатой дверкой, защищающей его и площадку сеней от мелкого скота. Можно отметить, что архитектурная обработка подобных крылец очень скромна и лаконична, да и нет нужды их как-то декорировать. В самой конструктивной схеме подобных входов достаточно выразительности и красоты.

Крыльцо старой избы в селе Старая Тыреть Иркутской области

Вход в старый дом в селе Старая Тыреть Иркутской области

Широкое распространение имеет в Восточной Сибири устройство крылец в ≪вынутых≫ углах изб. В углу дома-клети, пятистенки или крестовой избы оставляется незаполненное пространство, иногда получающееся вследствие неполного прируба сеней. Все сооружение покрывается одной двускатной или четырехскатной крышей, таким образом, сени с крыльцом не являются самостоятельной пристройкой к избе, а входят в общий объем дома. Приемы устройства подобных входов различны.

Вход в старую избу в селе Балаганск Иркутской области

К самому простому виду может быть отнесено устройство крылец в старых клетских избах, где продольная стена дома продолжается и в сенях, как бы внедряющихся в глубину постройки на 1—2 метра в зависимости от необходимости создания нужной площадки перед дверью. Крыльцо устраивается на продолжении нижнего бревна продольной стены избы, которое служит первой ступенькой лестницы.

Интересным приемом, применяемым как в старых, так и в новых избах, является устройство крылец на выпусках поперечных стен. В подобных крыльцах, обычно занимающих всю ширину дома, ступени устраиваются путем врубки толстых тесин или брусьев в выпуски нижних поперечных бревен сруба, служащих не только ступенями, но и перилами лестницы. Верхние боковые стороны площадки обрабатываются также выпусками бревен стены по кривой.

Крыльцо дома в селе Харюзовка Иркутской области

Крыша, уложенная на обвязке из двух выпущенных бревен боковых стен на связывающем их прогоне из такого же бревна или бруса, чаще имеет форму треугольного фронтона с большим выносом карниза.

Вся система кровли поддерживается с наружной стороны двумя колонками, врубленными в нижние выпуски боковых бревен сруба. Боковые стороны крыльца обрабатываются простыми решетчатыми перилами, а в некоторых случаях, учитывая господствующие ветры, одна сторона (подветренная) зашивается сплошь тесом, а другая — остается открытой. Выпуски бревен сруба, являющиеся конструктивной основой крыльца, связывают всю пристройку входа с общей структурой объема избы.

Вход в дом в селе Старая Тыреть Красноярского края

Сравнивая композиции крылец изб Восточной Сибири с крыльцами изб Западной Сибири, можно указать на их некоторую сдержанность и простоту. Здесь нет разнообразия форм и деталей, присущего постройкам других районов Сибири и особенно Алтая. Наряду с этим в Восточной Сибири заметна большая органическая связь конструктивных элементов с декоративными и учет утилитарных нужд.

Ворота

Ворота сельских построек Восточной Сибири не отличаются большим разнообразием форм.

В основном можно проследить две характерные особенности, две схемы устройства ворот. Наиболее распространенным в селах как Западной, так и Восточной Сибири является асимметричное устройство ворот с проезжей частью и одной калиткой. В этом архаичном приеме отражаются принципы народ ной архитектуры — простой, утилитарной, без лишних декоративных элементов.

Другая распространенная схема — симметричное устройство ворот с проезжей частью и двумя калитками по бокам (одной только декоративной).

Подобный тип ворот с различными вариантами создан, как видно, под влиянием городской архитектуры, но имеет своеобразную, соответствующую вкусам и требованиям сельских строителей трактовку.

Если сопоставить общую композицию ворот в селах Восточной Сибири со схемой ворот, встречающихся в Западной Сибири, то нужно отметить, что в Западной Сибири устройству ворот уделялось больше внимания.

В селах Восточной Сибири ворота, как и сама изба, проще, беднее, однообразнее. Два или три типа исчерпывают все варианты ворот, встречающиеся во многих селах Восточной Сибири.

Можно отметить только два-три случая, когда на полотнищах ворот и фризовой части дан накладной выпиловочный орнамент.

Как указывалось выше, к наиболее архаичному типу ворот могут быть отнесены несимметричные ворота с проезжей частью и одной калиткой . Вся конструктивная схема состоит из трех столбов, перекрытых сверху двускатной крышей с большими свесами. В наиболее старых воротах свесы крыш достигают больших размеров, чем в новых.

Тип усадебных ворот в селах Восточной Сибири

В воротах молодых изб уже чувствуется некоторая сухость, дряблость форм. Двускатные крыши и небольшие свесы ворот уже значительно утрачивают тот декоративный эффект и художественный смысл, который так очевиден в воротах с огромными свесами двускатных крыш, придающими особый уют и привлекательность всему сооружению.

Декоративная обработка подобных ворот обычно сводится к легкому украшению фризовой части каким-либо резным или выпиловочным орнаментом. Полотнища ворот остаются чаще гладкими, без филенок, с вертикальной обшивкой тесом. Почти не встречаются ворота данного типа с полотнищами, обработанными резьбой или накладной выпиловкой, что нередко можно видеть в западных районах Сибири.

Простота и скромность в отделке, граничащие подчас с бедностью, характерны почти для всех видов ворот с двускатными крышами.

Как видно из ряда примеров, основное внимание строителя было обращено на пропорции и общий силуэт ворот, и, нужно отдать должное, часто зодчие добивались очень хороших результатов.

Симметричные ворота с двумя калитками по бокам проезжей части сформировались, как видно, под влиянием городской архитектуры и лишены своеобразия и функционального смысла, отличающих асимметричные ворота с одной калиткой.

Общая структура и вся композиция ворот, выполненных обычно из крупных элементов: массивных столбов, часто уширенных книзу, большого свеса крыши, простых тяжелых створов, создают представление о добротности, основательности постройки.

Единственным украшением суровым по своей композиции воротам служит скромный резной узор под карнизом. Мелкие элементы порезки или выпиловки, уютно примостившиеся под широкой крышей, хорошо контрастируют с подчеркнуто строгими деталями ворот. Подобный тип ворот с некоторыми вариантами декоративной обработки верхней подкарнизной части является наиболее распространенным во многих районах Восточной Сибири. Там же встречается и развитая схема этих ворот, когда двускатная крыша перекрывает не только ворота, но и часть забора, находящегося по обе стороны от них. Этот прием особенно часто встречается в вытянутых замкнутых усадьбах, распространенных в селах Иркутской области.

Старый тип ворот с двускатной крышей здесь рационально и интересно переработан. Общая большая крыша над воротами и забором хорошо защищает всю фасадную часть усадьбы от действия непогоды. Такие ворота производят сильное впечатление, подчеркивая замкнутость усадьбы.

Схемы ворот с двускатными крышами в селах Восточной Сибири

Схемы ворот крытых заодно с забором двускатными крышами, в селах Восточной Сибири

Ворота усадьбы в селе Тигрецк Красноярского края

Усадьба, находящаяся за такими воротами, как бы полностью изолирована от внешнего мира. Жизнь обитателей двора скрыта от постороннего наблюдения. Большой консервативностью веет от подобного оформления фасада усадьбы.

В некоторых случаях заметно стремление связать замкнутый двор- усадьбу с улицей путем устройства в верхней части ворот или забора про резей, решеток, которые как бы раскрывают внутреннее пространство двора. Архитектурный образ подобных сооружений наиболее приветлив и живописен. Мелкие элементы прорезей, решетки или балясины хорошо контрастируют с простым бревенчатым забором, выполненным часто из крупных бревен.

Устройство сплошных крыш над воротами и забором иногда встречается в двух смежных усадьбах. Два примыкающих друг к другу двора имеют самостоятельные ворота с калитками, связанные одной общей крышей, распространившейся и на часть забора вплоть до изб. Смежная крыша над всей лицевой частью двух усадеб приветливо оформляет улицу, сообщая кварталу определенную живописность.

Подобные ворота встречаются во всех районах Восточной и Западной Сибири. Как видно, утилитарное удобство таких ворот и их архитектурная вы разительность явились причиной их широкого повсеместного распространения.

К самобытным формам ворот с двускатной крышей могут быть отнесены ворота, встречающиеся в Минусинском районе, где проезжая часть решена самостоятельно, а калитка (обычно одна) встроена в часть рубленного из бревен забора и достигает 2/3 высоты ворот.

Ворота усадьбы в городе Минусинске

Большая крыша, распространенная за пределы ворот, нависает над калиткой, как бы прикрывая своим свесом примостившийся в заборе вход.

В этом приеме можно отметить довольно смелое конструктивное решение — устройство над калиткой большой, нависающей, тяжелой крыши, основанной на выступающих консольных частях горизонтальных бревен крыши ворот.

Как отмечалось выше, в данном районе можно было наблюдать смелые приемы устройства консольных частей, ворота же, выполненные в подобной схеме, подкупают не только своей оригинальной трактовкой и выразительным силуэтом, но и хорошим использованием технических свойств дерева.

Не меньше интереса представляют ворота со своеобразной обработкой верха двускатной крыши (в этих случаях очень слабо развитой) особой фигурной доской — гребнем.

Ворота усадьбы в селе Кривинск Красноярского края

Здесь общая схема остается та же, что и в старых воротах с двускатной крышей, но наверху появляется сильно развитая фризовая часть, обычно обшитая тесом в два или три ряда внахлестку. Нарастающий объем своеобразного антаблемента завершается небольшой крышей, обычно из двух горизонтально поставленных тесин под углом в 45°. Наверху крыши, прикрывая образующуюся от стыка досок щель, устраивается гребень из одной толстой тесины, вырубленной каким-либо рисунком.

Формы и рисунок гребня не отличаются разнообразием и обилием творческой фантазии, — это обычно довольно однотипные криволинейные или полукруглые элементы.

Рисунок, расположенный над воротами, повторяется в меньшем масштабе и над калиткой, но столбы ворот фиксируются более активными, поднимающимися частями гребня.

Простой, но удачно найденный в пропорциях и силуэте верх ворот создает довольно сильное впечатление, особенно вечером, когда спустившиеся сумерки стирают отдельные детали, но контур ворот четко вырисовывается на светлом фоне догорающей зари.

Тонким настроением и какой-то еле уловимой поэзией веет от подобных сооружений. Кажется, что в однообразные серые деревушки, заброшенные в глухие сибирские урманы, сквозь лютые вьюги и темные зимние ночи проник далекий художественный мотив, подсмотренный где-то восприимчивым русским человеком и талантливо примененный в своей собственной интерпретации, на своих постройках.

Ворота, решенные подобным образом, встречаются преимущественно в районах Красноярского края — в селах, расположенных в Минусинской котловине, где, как известно, в свое время было широко распространено торговое общение со странами Востока и Китаем.

Кроме указанных типов ворот, в Восточной Сибири встречаются ворота с устроенными в верхней части, над калитками и проездом, треугольными фронтонами, арочками полуциркульного очертания с большими свесами крыш.

Ворота усадьбы в селе Бичура (Восточная Сибирь)

Подобные приемы оформления верха ворот, как видно, пришли из города. Доказательством этому служит то, что только в селах, расположенных вблизи городов (Иркутска, Красноярска, Минусинска), можно встретить такие устройства.

В районах, удаленных от городских центров, где крестьяне строили по старым дедовским традициям и вкусам, почти не встречаются аналогичные приемы оформления.

Так же как и конструкция ворот, заслуживает внимания устройство калиток, ведущих в огороды, скотные дворы и переулки. Даже в этой, как будто незначительной детали чувствуются мастерство сельского зодчего и его любовь к малым формам.

В некоторых случаях калитки поражают своими монументальными формами, применением циклопических бревен, как бы вкопанных неведомыми великанами, соревнующимися в своей силе. В подобных калитках чувствуется отдаленное влияние каменного зодчества.

Ворота хозяйственного двора в селе Окины Ключи (Восточная Сибирь)

В большинстве случаев в обработке калитки отсутствуют декоративные элементы в виде дополнительной резьбы и орнаментации. Сооружение производит внушительное впечатление своим общим силу этом и размерами.

Иногда встречаются небольшие украшения на столбах или перекладине, выполненные глубинной резьбой в виде непрерывного ряда неглубоких треугольничков или квадратиков, придающих особую прелесть и даже элегантность всей композиции.

В этом декоре нет сухости, присущей строго намеченному геометрическому орнаменту. Все здесь как-то удивительно пластично и мягко. Порезка украшает всю нехитрую постройку, сообщая ей особую интимность и уют.

Седой стариной веет от этих каким-то чудом уцелевших до наших дней калиток. Только в отдаленных уголках Сибири можно еще встретить остатки этих некогда монументальных и живописных мелких сооружений, говорящих о незаурядных архитектурных способностях сибирских строителей.

По книге:

Ащепков Е.А. Русское народное зодчество в Восточной Сибири. М. 1953.

Основные элементы зданий. Главнейшие типы нынешних крестьянских дворов и изб. Их конструктивные и художественные детали. Крестьянские избы по памятникам письменности и сопоставление их с существующими типами. Внутренний вид изб.

Стены бревенчатого здания могут быть срублены двояким образом: из бревен, расположенных вертикально, или из бревен, расположенных горизонтально. В первом случае длина стены без опасности ее обрушения может быть произвольной, во втором же случае длина стены не может превышать 4-5 сажен, если только она не будет подперта какими-либо контрфорсами. Однако преимущество первого способа, практиковавшегося народами западной и северной Европы (в Швеции и Норвегии), в значительной мере ослабляется тем, что при усыхании дерева между бревнами образуются щели, в которых конопатка держится плохо, тогда как при втором способе, практиковавшемся славянами, бревна при усушке опускаются одно на другое (стена дает осадку), что позволяет стену плотно проконопатить. Славяне не знали сращивания бревен, то есть соединения их друг с другом при помощи врубки замком, появившейся у нас относительно поздно, поэтому срубы славянских жилищ не могли по своей длине и ширине превышать естественную среднюю длину бревен; последние же, в силу упомянутых выше причин, вряд ли были длиннее трех-четырех сажен.

Таким образом, существенной частью славянского жилья, его начальной формой, от которой шло дальнейшее его развитие, являлся квадратный в плане и произвольный по высоте сруб из горизонтальных рядов («венцов») бревен, связанных в углах врубками с остатком («в обло») или без остатка («в лапу», «в шап»).

Такой сруб назывался клетью, а последняя, в зависимости от ее назначения или положения в отношении других клетей, именовалась: «избою» или «истопкою», если предназначалась для жилья, и в ней была печь; «горницею», если она находилась над нижней клетью, которая в таком случае называлась «подклетом» или «порубом». Несколько клетей, стоящих рядом и связанных в одно целое, назывались, в зависимости от числа их, «двойней», «тройней» и т.д., или «хороминой»; так же называлась совокупность двух клетей, поставленных одна на другую. Хоромина, конечно, появилась впоследствии, а первоначально славяне довольствовались одною клетью - истопкой, вероятно, очень мало отличавшейся от современной крестьянской избы, которая хотя и устраивается теперь в разных областях по деталям различно, но, по существу, устройство ее везде одинаково.

Рассмотрим некоторые типы жилья, существующие теперь и наиболее отличающиеся друг от друга по степени их развития, причем заметим, что финские племена с течением времени переняли от славян очень много обычаев и приемов устройства жилищ и остановились на них, почему мы можем в некоторых случаях найти у них то, что у русских уже исчезло совершенно или в значительной мере изменило свою прежнюю форму.

Начнем с самого примитивного типа, а именно - с избы остзейского крестьянина. Как видно из рисунка 2, его жилье состоит из двух срубов: большого - теплого (самой избы) и меньшего - холодной клети, соединенных между собой сенями без потолка, причем сени обычно устраиваются не такими глубокими, как изба и клеть, вследствие чего перед ними получается нечто вроде крыльца, покрытого свесом соломенной крыши, общей над всем зданием. Очаг устраивается из камней и не имеет трубы (курная изба), почему его ставят по возможности ближе к двери, чтобы дым выходил через нее в сени кратчайшим путем; из сеней дым поднимается на чердак и выходит наружу через отверстия в крыше, устроенные под ее коньком. Около печи и вдоль всей задней стены избы делаются нары для спанья. Клеть служит для помещения в ней того домашнего скарба, который может пострадать от дыма, например, сундуков с платьем, а также для спанья в ней летом. Как изба, так и клеть, освещаются маленькими «волоковыми», то есть задвигающимися, окнами, а сени оставляются темными. Все здание делается «поземным» («на пошве»), то есть ставится непосредственно на земле без фундамента, отчего и полы обычно устраиваются из утрамбованной земли или глины.

К улице здание обращено своей узкой стороной (* поставлено «точном»), таким образом, на нее выходят два окна избы, а входная дверь в сени выходит во двор.

Литовская изба (рис. 3) отличается от рассмотренной главным образом тем, что она «пятистенная», то есть основной сруб разделен рубленой же стеной на две почти равные части, а клеть от сеней отделяется перегородкой.

Большая часть Малороссии безлесна; поэтому стены ее хат в большинстве случаев не рубленые, а мазанковые. Останавливаться на устройстве хаты не будем, заметим только, что в сравнении с жильем остзейцев и литовцев она по деталям является следующей ступенью развития, оставаясь в то же время по размещению основных частей такой же, как и предыдущее; это совершенно определенно говорит об общности первоначального уклада жизни и о том, что предки малороссов строили свои жилища из дерева, которое им пришлось заменить хворостом и глиной после того, как они были вытеснены в безлесную степь. Подтверждается это также и тем, что хаты более лесистых губерний, как, например, Волынской, очень похожи по типу на уже рассмотренные жилища. Действительно, хата Волынской губернии состоит из пятистенного сруба, большая часть которого отведена под теплое жилье (рис. 4), а меньшая, разделенная в свою очередь стеной, образует сени и чулан; к последним примыкает клеть, сделанная из столбов, промежутки между которыми забраны досками, и покрытая самостоятельной крышей. Печь, хотя и снабжена трубой, но остается по старой памяти у двери; к печи примыкает коник (нары), переходящий у двух других стен в лавки для сидения. В красном углу, под образами, находится стол, врытый ножками в земляной пол. Снаружи хаты, у ее теплой части, устраивается завалинка, нечто вроде земляной скамьи, служащей также для удержания тепла в хате, почему с тех сторон, где нет окон, завалинка поднимается иногда почти под самую крышу. Для той же цели, то есть для сохранения тепла, все жилье несколько врывается в землю, так что в сени приходится спускаться по нескольким ступеням.

Малороссийская хата ставится не у самой улицы, а несколько отступя, за садиком, окнами и дверью ориентируется на юг и под нее делается насыпь для отвода дождевой воды; хозяйственные постройки и помещения для скота никогда не примыкают к жилью, а расстанавливаются без определенного порядка, как удобнее в каждом отдельном случае, по всему двору, обнесенному плетнем.

Более развитый характер имеют старые избы в области Войска Донского; основной сруб делается здесь низким и делится продольной капитальной стеной на две равные части, которые, в свою очередь, делятся перегородками на сени (А), кладовую (Б), чистую комнату (В), спальню (Д) и кухню (Е). Три последних помещения отапливаются одной печью, кроме которой в кухне имеется очаг для приготовления пищи (рис. 5). Во избежание затопления во время разлива рек, по берегам которых обычно ставятся дома, последние устраиваются на высоких подвалах, что вызывает необходимость устройства лестниц («ступениц»), ведущих к крылечкам, которые сливаются с галерейками, охватывающими жилье с трех сторон. Галерейки эти поддерживаются или столбами, или кронштейнами из выпускных бревен (рис. 6). У более старых изб галерейки делались с навесами на резных столбиках, являясь благодаря этому однородной формой с теми «опасаниами» (галерейками), которые часто охватывают кругом малороссийские и прикарпатские церкви. Отверстия окон окаймляются снаружи наличниками и снабжаются для защиты от жгучих лучей южного солнца ставнями; стены снаружи выравниваются, как и у малороссийских хат, толстым слоем глины и белятся известью. Крыши делаются или соломенные или тесовые.

Почти такое же устройство имеет и наиболее примитивная великорусская изба, встречающаяся преимущественно в местностях, бедных лесом; она состоит из двух срубов, соединенных сенями (рис. 7). Передний сруб, выходящий окнами на улицу, служит жилым помещением, а задний, выходящий во двор, так называемая клеть, или боковуша, служит кладовой и летней спальней. Оба сруба имеют потолки, тогда как сени покрыты только крышей, общей для всего здания. Входная дверь ведет со двора в сени, из которых уже попадают в избу и в клеть. Такие избы бывают обыкновенно поземными, окружаются для тепла завалинками и еще очень недавно большинство из них делалось курными (* «черными», «рудными» («рудиться» - мараться, пачкаться ), поэтому печь поворачивалась отверстием («хайлом») не к окнам, а к двери, как у чухон Остзейского края.

Следующим по степени развития типом избы является тот, в котором все здание поставлено на подклет; делается это для облегчения доступа в избу во время зимы, когда на улице лежит толстым слоем снег и во дворе набираются груды навоза. К тому же подклет не бесполезен как лишнее помещение для склада различного менее ценного имущества, для хранения продуктов и, наконец, для мелкого скота. При наличии подклета появилась необходимость в наружной лестнице ко входной двери сеней; лестница почти всегда идет вдоль дворовой стены по направлению к улице и вместе с обеими своими площадками покрывается общей крышей, доходящей до улицы. Такие лестницы называются крыльцами, и появление их в русском зодчестве надо отнести к глубокой древности, так как слово «крыльцо», и притом именно в этом значении, встречается в летописном сказании об убиении в Киеве варягов Феодора и Иоанна (первых христианских мучеников на Руси). Первоначально крыльца делались с боков открытыми, как это встречается в церквах (рис. 8), а затем их стали иногда забирать досками и тогда пришлось отказаться от устройства окон в стене, вдоль которой идет крыльцо. Вследствие этого явилась необходимость повернуть печь хайлом к уличным окнам, так как иначе было бы темно работать стряпухам. Если изба устраивалась курной, то при таком повороте печи дым с трудом уходил из нее в сени и поэтому встречались избы, в которых печь была выдвинута хайлом в сени и прорезала таким образом стену избы. Однако, в большинстве случаев печи в таких избах имеют трубы и это дает возможность отгородить в избе переборкой особое помещение - стряпущую, которая является исключительно бабьим владением (рис. 9).

В остальном внутренний распорядок жилья остается почти таким же: вокруг избы идут лавки, но коник перешел от печи к противоположной стене; в «красном» углу (правом, дальнем от двери) под образами - стол; около печи, у двери в стряпущую, находится шкаф, а два других шкафа устроены: первый - с другой стороны печного хайла, а второй - около окна стряпущей, но дверцей в избу. В стряпущей имеются свои столы и скамья. Чтобы спать было теплее, устраиваются полати - дощатый настил, который представляет собою продолжение верхней поверхности печи и занимает половину площади избы (не считая стряпущей). Влезают на полати по двум ступеням, прилаженным к стенке печи.

Иногда клеть таких изб обращается в чистое помещение - в «боковушу», а складами для разного добра служат чуланчики, устраиваемые в сенях и освещаемые маленькими оконцами. В боковуше же делают коники, скамьи и ставят в красном углу стол.

Сложившийся таким образом тип избы вполне удовлетворял весьма незатейливым личным потребностям русского крестьянина и его семьи, но для хозяйственных надобностей одной избы мало: нужны помещения для телег, саней, сельскохозяйственных орудий и, наконец, для скота, то есть разные сараи, амбары, овины (* на севере их называют «ригачами» ), мшанники (* теплые, проконопаченные мхом помещения для скота ), хлева и т.д. Все эти самостоятельные постройки лепятся частью к избе, частью друг к другу и образуют «двор» великорусского крестьянина (рис. 7 и 10). Часть двора делается крытой, а в старину весь двор вымащивался бревнами, как это выяснилось при раскопках в Старой Ладоге (* бревнами мостились не только дворы, но даже и улицы деревень, подобно городским улицам ).

На подклете ставится иногда только часть здания: передняя изба или боковуша, или же обе они вместе, а сени делаются значительно ниже, на несколько ступеней, как, например, устроено в одной из изб села Мурашкина (* Княгининского уезда, Нижегородской губернии ) (рис. 11).

При дальнейшем развитии боковуша делается теплой, в ней ставится печь, и тогда она получает название «задней избы»; при этом сени и задняя изба делаются иногда по площади несколько меньше передней избы (рис. 12), а иногда как задняя, так и передняя изба делаются равными по занимаемой ими площади и притом пятистенными, то есть разделенными внутренней капитальной (рубленой) стеной на две части (рис. 17 а).

Наконец, при очень многочисленной семье и при известной зажиточности ее является необходимость в отдельном помещении для наемных работников, поэтому для них рубится отдельная изба, по другую сторону ворот, но под одну крышу с главной избой, что позволяет устроить над воротами «горницу», то есть холодную комнату с маленькими окнами и полом, поднятым выше пола главной избы (рис. 13); горница соединяется непосредственно со стряпущей и подобно ей предоставляется в полное владение баб.

Все рассмотренные типы изб - одноэтажные, но встречаются часто и двухъэтажные «двужирные» избы (* вероятно, раньше их называли «двужильными», т.е. избами в два жилья .), в особенности, в северных губерниях, где леса еще много. Такие избы по своему плану повторяют, в сущности, приемы изб одноэтажных, так как подклет их заменяется первым этажом; но назначение отдельных помещений видоизменяется. Так, подклет передней избы, становясь выше, чем в одноэтажных, перестает быть кладовой и наравне с верхом служит жилым помещением; нижний ярус задней избы превращается в конюшню и в хлев, а верхний ее ярус служит сараем и отчасти сеновалом, причем для въезда в него телег и саней устраивается особый «взвоз», то есть бревенчатый наклонный помост (рис. 14).

В чердаке передней избы делается иногда жилая комната, называемая светелкой, перед которой обыкновенно тянется балкон. Впрочем, балконы эти представляют собою, по-видимому, явление сравнительно позднее, равно как и маленькие балконы на столбах вроде изображенного на рисунке 14. Последние, очевидно, суть не что иное, как трансформировавшиеся крыльца.

Рассмотрим еще один аналогичный пример северной избы, находящейся в селе Воробьевском (Кладниковский уезд Вологодской губернии. * Изба эта построена более ста лет тому назад ). Изба эта двухэтажная (рис. 15). Середину первого этажа занимает проезд («подсенье»), влево от которого находятся «подклет» (* подклет иногда служит жильем, а иногда в ней помещается мелкий скот ) и «голубец», то есть кладовая для провизии; вправо от проезда находятся «мшанник», то есть теплая кладовая для крупы и муки, и «стайка», то есть стойло для мелкого скота. Во втором этаже над подсеньем находятся сени, над подклетью и над голубцом - изба, печь которой помещена в дальнем углу, а не у двери, хотя изба и курная; около печи устроена лестница, ведущая в голубец. По другую сторону сеней находятся: боковуша (* горница ), окно которой выходит на улицу, и полутемная кладовая. Все эти помещения размещены в одном шестистенном срубе, повернутом одной из своих длинных стен на улицу так, что на последнюю выходит и крыльцо (рис. 16). К противоположной стене примыкают еще два сруба, находящиеся под одной крышей с первым. В нижнем этаже среднего сруба находится «большой подсенник» - помещение для лошадей, над которым приходится «большой сенник»; в последнем лежит сено, стоят телеги, сани, хозяйственные орудия и хранится сбруя. К сеннику ведет взвоз, покрытый самостоятельной односкатной крышей. Наконец, в нижнем этаже заднего сруба размещены две «стайки» и обширный коровник, над которыми находятся «задцы», или «придельцы», служащие складом овса, и «малый сенник», который, благодаря своей относительной чистоте, является местом для спанья в летнюю пору а также местом, в котором производятся домашние работы.

Иногда в двухэтажных избах делается только одно наружное крыльцо, а для внутреннего сообщения устраивается лестница в сенях (рис. 17 и 18).

Таковы главные типы изб северных и центральных губерний; что же касается изб южных губерний, то они, по существу, такие же, хотя и отличаются тем, что размещаются к улице не короткой стороной, а длинной, так что все крыльцо выходит на улицу, а также тем, что печь часто ставится не у двери, а в противоположном углу, несмотря на то, что избы в большинстве случаев курные.

Конечно, в тех губерниях, где леса мало, - избы тесны, низки и очень часто не имеют подклетов (рис. 19); в более же богатых губерниях крестьянские дворы подчас не менее сложны, нежели на севере (рис.20).

Действительно, в последнем примере к избе примыкает целый ряд разнообразных хозяйственных построек, из которых наиболее интересны амбары, как сохранившие до сих пор свой старинный тип, о чем ясно говорит их простая и логичная конструкция, применяющаяся повсеместно лишь с небольшими вариациями, то есть они делаются обыкновенно или с крытой галереей, или с глубоким уступом нижней части сруба, которые служат защитой от дождя при входе в амбар. В местах сырых или заливаемых вешней водой амбары ставятся на высоких подклетах или на столбах (рис. 21,22 и 23). Рассмотрим теперь некоторые детали конструкции изб. Как было уже замечено выше, стены рубятся из горизонтальных рядов бревен, связанных в углах врубками; пазы вдоль бревен выбираются теперь всегда в нижней их части, однако, лет 60 тому назад, встречалась рубка и с обратными пазами, что, по словам академика Л.В. Даля, считалось признаком древности здания, но, по нашему убеждению, такую рубку стен, весьма нелогичную (* Дождевая вода при таком способе рубки гораздо легче проникает в пазы и, следовательно, загнивание бревен должно наступать значительно ранее, нежели при обычном теперь способе устройства пазов. ), могли применить лишь в силу какого-нибудь недоразумения, или для таких зданий, на долговечность которых почему-либо не рассчитывали.

Внутренние стены, делящие сруб на отдельные помещения, делаются или дощатыми (перегородками), иногда не достигающими до потолка, или бревенчатыми (рублеными), причем в двухэтажных избах даже последние иногда не приходятся непосредственно одна над другой, а сдвинуты в сторону, смотря по надобности, так, что верхние стены получаются на весу. Так, например, правые стены подсенья и сеней в избе села Воробьевского (см. ри сунки 15 и 16) не представляют одна продолжения другой.

В простых одноэтажных избах стены сеней не врубаются обычно в стены срубов самой избы и клети, а забираются горизонтальными бревнами, концы которых входят в пазы вертикальных стоек, прикрепленных к срубам. В более сложных типах, как, например, в избе села Воробьевского (рис. 15 и 16), применяется иногда весьма оригинальный способ, ведущий свое начало с того времени, когда наши плотники еще не умели сращивать бревна и делать их таким образом произвольной длины. Состоит он в следующем: одна из стен, соединяющих два основных сруба, в данном примере - левая стена подсенника и сенника, представляет собой продолжение стены заднего сруба и торцы ее бревен касаются торцов бревен передней избы; за шесть вершков от свободно стоящего конца этой стены в нее врублена короткая поперечная стенка, нечто вроде контрфорса, обращенного внутрь здания, обеспечивающая устойчивость первой. Правая же стена сенника и подсенника совершенно не связана со стенами переднего и заднего срубов, почему поперечные короткие стенки врублены у обоих ее концов; таким образом, эта стена была бы совершенно отдельно стоящей, если бы ее не соединяли со срубами потолочные балки первого этажа.

Полы жилых помещений в первом этаже устраиваются или набивные (из земли или глины), или из досок по лагам («мостить по кладям»); в верхних же жилых комнатах полы стелются по балкам («по матицам»), причем только в больших избах последних делают две; обыкновенно же кладется одна матица, концы которой врубаются всегда в стены таким образом, что торцы ее снаружи стен не видны. Направление матицы всегда параллельно входной двери в избу; в середине, а иногда в двух местах, матицы подпираются стойками. Половые доски причерчиваются в четверть («в причерт с вытесом») или просто притесываются. Полы же таких помещений, как большой сенник, делаются не из досок, а из тонких бревен («кругляков»), просто притесанных друг к другу. Точно так же делаются и потолки верхних помещений, причем, в жилых комнатах кругляки иногда прирубаются в паз, проконопачиваются и поверх них всегда делается смазка, состоящая из нижнего слоя глины и верхнего, более толстого, слоя песка.

Для поддержания дощатого настила полатей в стойку врубается горизонтальный брус, называемый «воронцом»; он располагается в направлении, перпендикулярном к матице. Если в избе имеется дощатая перегородка, отделяющая, например, стряпущую, то доски ее прибиваются также к воронцу.

Окна устраиваются двух видов: «волоковые» и «красные».

Первые имеют очень малый просвет и закрываются не переплетами, а задвижными щитами, двигающимися или по горизонтальному направлению, или по вертикальному; такие окна уцелели до сих пор даже в некоторых церквах, как, например, у Иоанна Богослова в селе Ишне близ Ростова Ярославского (см. главу 8).

«Красными» окнами называются такие, просвет которых закрывается не щитом, а переплетом; первоначально переплеты таких окон поднимались вверх, подобно щитам волоковых окон и только (* такие красные окна еще часто можно встретить в избах Рязанской и Архангельской губерний (рис. 24), вероятно, сравнительно недавно получили широкое распространение переплеты на петлях. Оконные стекла, как известно, стали не редкостью на Руси только после Петра, а до него их место заменял бычий пузырь, или в лучшем случае, слюда, высокая цена которой, конечно, исключала возможность употребления ее в крестьянских избах.

Что касается художественной обработки окон, а именно дощатых наличников, украшенных порезками и наружными ставнями (рис. 9, 16, 25 и 26), то они могли получить широкое применение опять-таки лишь в послепетровскую эпоху, когда тес стал быстро вытесняться досками, получавшимися путем распиловки бревен и, следовательно, гораздо более дешевыми, нежели тес; до этого же времени рама окна («колода») обычно не закрывалась наличником, и порезки делались непосредственно на ней, как, например, это имеет место в очень старом амбаре деревни Шуньги Олонецкой губернии (рис. 27), причем верхняя и нижняя вязки рамы подчас представляли собой не самостоятельные части, но вытесанные из венцов стен. Конечно, такого типа колоды могли устраиваться лишь в хозяйственных сооружениях, в жилых же как горизонтальные, так и вертикальные их части делались из отдельных брусьев, что давало возможность оставлять над колодой зазор, исключавший возможность ломки или перекашивания колоды при осадке стены. Зазор снаружи закрывался бруском или широкой украшенной порезками тесиной, которая составляла венчающую часть наружной обработки окна. Точно так же украшались и двери.

Что же касается ворот, то и при их устройстве избегали декоративных частей, не обусловленных логикой конструкции, и вся красота ворот, этой одной из немногих казовых частей избы, заключалась в общей их форме, да в немногих порезках, как это видно на приводимых примерах (рис. 28, 29, 30, 31 и 32).

Наиболее интересным и сохранившим свой древний прием является устройство крыш, в особенности, на севере, где солома еще не вытеснила теса, как это наблюдается в губерниях, потерявших леса. Основу крыши образуют стропильные ноги («быки») (рис. 33-11), нижние концы которых врубаются в «подкуретники», то есть в верхние венцы сруба, а верхние концы - в «князевую слегу» (33-6). Основа эта обрешечивается «лотоками» («слегами» или «подтечинами»), то есть тонкими жердями, к которым прикрепляют «курицы» - брусья, сделанные из корневищ деревьев; последним придают вид различных фигур, украшенных порезками (33-10). На загнутых концах куриц укладывается дождевой желоб - «водотечник» (33-19), представляющий собой выдолбленное в виде корыта бревно, концы которого имеют раструбы и украшены очень часто порезками.

Кровля делается из двух слоев теса, между которыми прокладывается для устранения течи древесная кора, обыкновенно березовая («скала»), отчего нижний слой теса называется подскальником. Нижние концы тесин упираются в водотечники, а верхние зажаты по коньку «охлупнем» (33-1), то есть толстым выдолбленным бревном, заканчивающимся на фасаде корнем, обработанным в виде коня, оленьей головы, птицы и т.п. По верхнему ребру охлупня иногда ставят или решетку, или ряд «стамиков» (33-12); первая, как совершенно верно заметил Л. В. Даль, плохо вяжется с фронтонной фигурой охлупня и представляет собой явление, по-видимому, довольно позднее; последние же, вероятно, имеют древнее происхождение, на что отчасти указывает тот факт, что раскольники очень любили украшать ими свои моленные (* Во время гонений на раскольников их тайные моленные очень часто узнавались полицией именно по стамикам, почему их в это время часто избегали устраивать, и теперь стамики почти совсем вывелись из употребления. ).

Так как охлупень один не может удержать досок кровли от срывания их сильным ветром, то приходится устраивать «гнеты» (33-4), то есть толстые бревна, концы которых схвачены на обоих фронтонах резными досками, называемыми «огнивами» (33-2). Иногда вместо одного гнета на каждом скате кровли кладут несколько более тонких бревен или жердей; в последнем случае слеги должны иметь загнутые в виде крючьев концы, за которые закладываются жерди (правая сторона рисунка 33).

Если слеги не имеют загнутых концов, то к ним прибивают доски, очень часто богато украшенные порезками. Доски эти называются «причелинами» или «подкрылками» (33-3 и 34) и оберегают торцы слег от загнивания. Л. В. Даль полагает, что причелины ведут свое начало от соломенных крыш, где они предохраняют солому от сползания на фронтон, и поэтому закладываются за крючья слег (рис. 35). Стык двух причелин, приходящийся на торце князевой слеги, закрывается доской, которая обычно также богато украшается резьбой и называется «ветреницей» (рис. 14).

Для того, чтобы свес крыши над фронтоном был больше, концы бревен верхних венцов постепенно свешивают один над другим; эти выступающие вперед концы называются «повалами» (рис. 33-8) и зашиваются иногда вместе с повальной слегой (33-7) «малыми подкрылками» - резными досками, защищающими торцы повалов и слеги от загнивания (рис. 36). Если торец повальной слеги очень толст и его нельзя закрыть одним малым подкрылком, то рядом с последним приделывают особую доску, которой придают вид какой-либо фигуры, большей частью коня или птицы (рис. 36).

Самые фронтоны делаются почти всегда не дощатыми, а рублеными из бревен, которые тут носят название «самцов».

В курных избах и по настоящее время устраиваются деревянные трубы (* «дымницы», «дымники» ), удаляющие дым из-под крыши сеней. Трубы эти делаются из досок и иногда имеют очень живописный вид, так как их украшают порезками и стамиками (рис. 37).

Приемы композиции крылец очень разнообразны, но все же их можно разделить на три основных типа: на крыльца без лестниц или с двумя-тремя ступенями, на крыльца с лестницами и на крыльца с лестницами и рундуками, то есть с крытыми нижними площадками, предшествующими маршу лестницы.

Первые устраиваются обыкновенно таким образом, что их свободная от перил сторона находится прямо против двери, и покрываются односкатной кровлей (рис. 38) или двухскатной, поддерживаемой обычно двумя столбиками.

Марши лестниц, у которых нет нижних площадок, обыкновенно оставляются без крыш (рис. 39,40 и 41), хотя, конечно, встречаются и исключения (рис. 42 и 43).

Лестницы с нижними площадками («рундуками») всегда имеют крыши, которые устраиваются односкатными, часто с переломом над первой ступенькой марша (рис. 44, 45, 45а и 8). Верхняя площадка (верхний рундук) кроется одним, двумя или тремя скатами (рис. 44), причем опорою ей служат или выпускные из стены брусья («повалы») (рис. 40), или стойки - одна или две (рис. 46). Особенно живописны крыльца на одиночных столбах, как это видно па приведенных примерах (рис. 44 и 45).

Как на особый тип крылец, очень нарядных и ведущих, по-видимому, свое начало от крылец церковных или хоромных, нужно указать на крыльца с двумя маршами, сходящимися к одной верхней площадке. Очевидно, что два марша вызываются тут не утилитарными соображениями, а исключительно эстетическими и, вероятно, поэтому такие крыльца встречаются относительно редко.

Что касается художественной обработки крылец, то останавливаться на ней не будем, так как она ясно видна на рисунках 38-46; заметим только, что так же, как на других частях изб, доски с богатыми порезками, то есть чисто декоративные части, могли появиться на крыльцах только в послепетровскую эпоху, а до этого удовлетворялись исключительно конструктивными частями, придавая им те или иные художественные формы.

Печи во многих местах еще и теперь делаются не кирпичные, а глинобитные («битые»), какими они в прежнее время были, вероятно, везде, так как кирпич и изразцы («образцы»), вследствие их высокой цены, были недоступны для крестьян, и, кроме того, изразцы применялись лишь для печей, предназначавшихся исключительно для отопления; печи же в избах и в настоящее время устраиваются всегда так, что служат главным образом для варки пищи, хотя в то же время являются и единственными источниками тепла, так как отдельных печей для отопления жилых помещений в избе не делается.

Мы рассмотрели главнейшие типы современных изб; такими же в существенных своих частях являются и те, весьма немногие, избы конца XVII века и первой половины XVIII, которые сохранились до нашего времени или были зарисованы во второй половине прошлого века академиком Л.В. Далем и другими исследователями русского зодчества.

Очевидно, что эволюция основных форм в этой области нашего строительства совершается очень медленно, и даже быстро растущая сеть железных дорог затрагивает нашу деревню, так сказать, поверхностно, не колебля веками сложившегося уклада жизни, зависящего, главным образом, от условий экономических. О керосине и фабричного производства материях теперь знают у нас в самых глухих углах, но наравне с ними продолжают существовать лучина и домотканый холст, как предметы, требующие только времени, но не денег. Если у нас народные костюмы только в недавнем прошлом стали сравнительно быстро вытесняться уродливыми подражаниями городским модам, тогда как обычно костюмы, в особенности женские, раньше всего другого меняют свои формы под влиянием внешних причин, то естественно, что приемы устройства деревенской избы должны видоизменяться у нас еще более медленно, и происшедшие изменения должны были коснуться только деталей, как конструктивных, так и художественных, но не основных форм, корни которых питаются соками, вырабатываемыми в глубинах организма народа, а не у внешних его покровов.

Попытаемся найти подтверждение сказанного в результатах раскопок и в памятниках письменности, отыскав в них формы, однородные нынешним или аналогичные с ними. Очень ценные сведения относительно жилых деревянных сооружений начала великокняжеского периода дали раскопки в усадьбе М.М. Петровского в Киеве и в селе Белгородке (Киевского уезда). По словам археолога В.В. Хвойка, постройки эти, представлявшие собой полуземлянки, производились в четырехугольной выемке, глубиною около полутора метров, доведенной до материковой глины, служившей полом жилых помещений и помещений иного назначения. Жилища эти были не велики (площадью 6,75 х 4,5 м) и, судя по остаткам, сооружались из соснового материала; стены их, несколько возвышавшиеся над поверхностью земли, были срублены из толстых бревен, но особой прочностью отличались нижние бревна, представлявшие собой основу стен и укладывавшиеся всегда в нарочно вырытые для этой цели канавки. Внутренние стены, не достигавшие обычно потолка и делившие основной сруб на две равные части, устраивались из горизонтальных или вертикальных рядов бревен, иногда обтесанных с обеих сторон, или же из досок. Как наружные, так и внутренние стены обмазывались с обеих сторон толстым слоем глины, которая внутри богатых жилищ выстилалась гончарными плитками; последние имели различную форму и были украшены слоем поливы желтого, коричневого, черного или зеленого цветов. К одной из коротких стен основного сруба часто примыкала пристройка, представлявшая собою род крытых сеней, причем пол их был выше пола самого жилища, к которому вели от пола сеней 3-4 земляных ступени, но в то же время сам он был ниже уровня земли на 5-6 ступеней. В одном из внутренних помещений этих жилищ находилась печь, устроенная из бревен или досок, обмазанных с обеих сторон толстым слоем глины; снаружи печь тщательно сглаживалась и часто расписывалась узорами в два или три цвета. Около печи в глине пола устраивалась для кухонных отбросов котлообразная яма, стенки которой тщательно сглаживались. К сожалению, остается неизвестным, как устраивались потолки, крыши, окна и двери; сведения о таких конструктивных частях не могли быть добыты раскопками, так как большинство описанных жилищ погибло от огня, который, конечно, прежде всего уничтожил именно крыши, окна и двери.

Сведения о жилых сооружениях более позднего времени находим у иностранцев в описаниях их путешествий в «Московию».

Адам Олеарий приложил к описанию своего путешествия в Московское государство изображения почти исключительно городов. Правда, некоторые народные сцены, как, например, бродячие скоморохи и увеселения женщин, происходят, по-видимому, не в городе, но все внимание художника было обращено в них преимущественно на изображения фигур, а пейзаж и изображения зданий пририсованы, вероятно, впоследствии, по памяти, и поэтому особенно доверять этим изображениям вряд ли представляется возможным. Зато на карте Волги у Олеария есть рисунок избы луговых черемис, которая в существенных своих частях мало чем отличается от нынешних изб наиболее примитивного устройства (рис. 47). Действительно, два ее бревенчатых сруба сделаны из горизонтальных венцов, рубленных с остатком; между срубами видны ворота, ведущие в крытый двор (в сени). Передний сруб представляет собою жилую часть здания - саму избу, так как через открытую дверь в ней видны сидящие на полу люди; задний сруб, изображающий, вероятно, клеть, находится под общей крышей с избой и сенями; окон в стенах заднего сруба не видно, тогда как в переднем есть маленькое лежачее окно без переплета - вероятно, волоковое. Крыша сделана из теса, причем тесины настланы в закрой. Трубы у этой избы нет, но у двух других изб, расположенных сзади, трубы имеются, и на одной из крыш изображены даже гнеты, о которых было упомянуто выше. Необычным, по сравнению с нынешними избами, является на рисунке Олеария устройство дощатого фронтона и размещение входной двери не из сеней, а с улицы. Последнее, однако, было сделано, очень вероятно, с той только целью, чтобы показать, что передний сруб является жилой частью здания, о чем нельзя было бы догадаться, если бы вместо дверей, через которые видны люди, были бы изображены окна.

В противоположность Олеарию, Мейерберг (* Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII века ) дает в своем путевом альбоме очень много изображений сел и деревень, которые своими околицами с воротами, церквами, колодцами и общим типом жилых и хозяйственных зданий совершенно аналогичны современным деревням и селам. К сожалению, стремясь схватить общий характер того или иного селения, автор этих рисунков, очевидно, не гнался за деталями, да и не мог этого сделать, вследствие относительно небольшого масштаба этих рисунков. Тем не менее, среди изображенных им изб можно найти избы такого типа, как и описанная выше изба у Олеария, например, в деревне Рахине (рис. 48), а также пятистенные избы (рис. 49), причем все избы изображены у него рублеными, крытыми на два ската, с рублеными же фронтонами. Особенно интересна одна изба села Вышняго Волочка и изба под Торжком, на противоположном берегу реки Тверды (рис. 50 и 51); обе они имеют крыльца, ведущие во второй этаж или в жилые помещения над подклетами, причем одно крыльцо устроено на столбах, а другое сделано висячим и лестница его покрыта крышей, то есть каждое из них подходит по своей конструкции к одному из типов крылец, которые встречались нам при обзоре современных изб.

Теперь перейдем к рассмотрению русских источников, из которых для нашей цели особенно интересен упомянутый выше план Тихвинского монастыря. Изображенные на нем избы можно разделить на четыре группы. Первую из них образуют избы, состоящие из одного сруба, покрытого на два ската, с тремя оконцами, расположенными в виде треугольника и высоко поднятыми над землей (рис. 52).

Ко второй группе относятся избы, состоящие из двух срубов - переднего и заднего, крытых самостоятельными двухскатными крышами, так как передний сруб несколько выше заднего (рис. 53). В обоих срубах имеются окна, расположенные как на фасадной (короткой) стороне, так и на боковых, причем первые образуют, как и в предыдущем случае, фигуру треугольника. В этом типе изб передний сруб, по-видимому, является жилой частью здания, а задний - служебной, то есть клетью. Подтверждается это тем, что у некоторых изб такого типа их задние части нарисованы не бревенчатыми, а дощатыми (забранными в столбы), причем в них показаны ворота, находящиеся не в середине стены, а значительно придвинутые к переднему срубу. Очевидно, что эти ворота ведут в крытый двор или сени, слева от которых находится клеть. К улице эти избы обращены фронтоном переднего сруба и, таким образом, не только общей своей планировкой, но и положением относительно улицы очень походят на современные двухсрубные избы, так как отличаются от них лишь тем, что срубы их не одинаковой высоты (рис. 54).

Третья группа распадается на две подгруппы; к первой относятся избы, состоящие из двух самостоятельных срубов, соединенных на фасаде воротами, а сзади забором, образующим открытый двор (рис. 55), причем каждый из срубов сконструирован совершенно так же, как и срубы изб первой группы. Вторая подгруппа отличается от первой тем, что за соединяющими два сруба воротами находится не открытый двор, как в предыдущем случае, а крытый (сени), причем высота его значительно ниже высоты срубов, одинаковых по высоте (рис. 56). Как в первой, так и во второй подгруппе избы повернуты фронтонами к улице, и на фасадных их стенах изображены такие же, расположенные треугольником, окна, как и в избах предыдущих групп.

Наконец, к четвертой группе относятся такие избы, которые так же, как предыдущие, состоят из двух срубов, но соединяющие эти срубы сени примыкают не к длинным, а к коротким сторонам последних, так, что на улицу выходит только один сруб, обращенный к ней своей фронтонной стороной, в которой виднеются опять-таки три окошечка (рис. 57). Передняя из изображенных на рис. 57 изб особенно интересна в том отношении, что нижняя часть ее сеней изображена сделанной из бревен, а верхняя, в которой видно большое, по-видимому, красное окно, изображена сделанной из досок, забранных в косяк. Это обстоятельство ясно говорит, что средняя часть избы представляет собой именно сени, которые всегда делались холодными и, следовательно, могли быть досчатыми. В большинстве случаев сени таких изб изображены более низкими, нежели срубы, но в одном случае (рис. 58), а именно у избы, стоящей в ограде женского Тихвинского монастыря, оба сруба и сени имеют одинаковую высоту. Изба эта, очевидно, двухъярусная, так как у нее виден взвоз, ведущий к воротам верхних сеней, а под площадкой взвоза видны ворота нижних сеней. Слева от этой избы изображена другая, у которой имеется крыльцо, ведущее к особому прирубу, перспектива которого сильно искажена составителем плана. Крыльцо состоит из марша и верхнего рундука (самого крыльца), столбы которого намечены очень неясно, несколькими штрихами.

Гораздо детальнее изображено крыльцо у избы, стоящей вне ограды того же монастыря, за рекой (рис. 59). Изба эта состоит из двух корпусов: левого - низкого (одноярусного) и правого - высокого (двухъярусного); корпуса соединены друг с другом воротами, за которыми находится открытый двор. Крыльцо ведет во второй ярус правого корпуса и состоит из лестницы и верхнего рундука, опирающегося на два столба и покрытого односкатной крышей; вдоль левой стены правого корпуса видна еще одна односкатная крыша, принадлежащая галерее, выходящей, вероятно, на рундук крыльца. Рисунок этот, подобно большинству остальных изображений зданий, находящихся на плане Тихвинского монастыря, приходится исправить и дополнить, но все же он дает полное представление об общем характере здания.

Но, может быть, составитель Тихвинского плана фантазировал, подобно иконописцам, изображавшим на иконах здания, очень далекие от натуры, и рисовал на своем чертеже то, что ему хотелось изобразить, а не то, что существовало в действительности? Этому противоречит характер изображений плана, имеющий явно портретное, если можно так выразиться, сходство, о котором можно судить, сопоставляя рисунки плана с тем, что существует и до сих пор в Тихвинском монастыре, например, с собором Большого (мужского) монастыря, с его колокольницей и с собором Малого (женского) монастыря. Наконец, может быть, автор плана срисовал с натуры только такие важные, каменные здания, как только что перечисленные, а менее важные, то есть деревянные, рисовал по памяти? К сожалению, ни одного из деревянных зданий, изображенных на плане, до настоящего времени не уцелело и поэтому ответить на поставленный вопрос путем непосредственного сравнения невозможно. Но мы имеем полное право сравнивать рисунки рассматриваемого плана с аналогичными зданиями, сохранившимися в других местах, и это сравнение вполне убедит нас в том, что чертежник Тихвинского плана педантично копировал натуру. В самом деле, стоит только сопоставить изображенные им придорожные часовни над большими крестами (рис. 60) с фотографиями таких же часовен, построенных в XVIII веке (рис. 61 и 62), чтобы отдать справедливую дань удивления тому любовному вниманию и добросовестности, с которыми автор плана отнесся к возложенной на него задаче.

Не менее пунктуальным в изображении натуры является и автор иконы св. Александра Свирского (* икона эта находится в Музее Александра III в Петрограде. ).

Действительно, нарисованные им дымовые трубы на крышах жилых зданий монастыря имеют совершенно такой же характер, как и у тех «дымниц», которые употребляются на севере и по настоящее время и с которыми мы познакомились выше (рис. 63).

Сопоставляя все приведенные изображения сельских построек с существующими теперь, или с существовавшими в недавнем прошлом крестьянскими избами, убеждаемся в верности нашего априорного предположения, что не только основные приемы сельского строительства, но и большинство его деталей оставались до сих пор такими же, какими они были в XVII веке и ранее. В самом деле, на рассмотренных рисунках иностранцев и наших рисовальщиков («знаменщиков», как их называли в старину) мы видели избы с клетями, отделенными от них сенями, с висячими крыльцами или с крыльцами на столбах, со взвозами и рублеными фронтонами. Видели, что в отношении улиц избы располагались так же, как и теперь, причем сами избы делались то малыми, то пятистенными, то одноярусными, то, наконец, двухъярусными. То же самое мы наблюдали и в отношении деталей; так, например, теплые части изб изображены рублеными, а холодные клети - дощатыми; затем, среди малых, очевидно, волоковых окон, мы видели большие окна -красные и, наконец, над крышами курных изб нашли совершенно такие же дымницы, как и на существующих сейчас избах севера.

Таким образом, дополняя существующее сейчас изображениями давнего прошлого, мы имеем возможность воссоздать почти полную картину тех, в сущности, немудреных приемов строительства, которые вырабатывались издавна и продолжали удовлетворять крестьян до настоящего времени, когда, наконец, мало-помалу начинают прививаться новые приемы, стоящие в связи с повышающимся уровнем культуры.

Несколько труднее представить себе внутренний вид крестьянской избы прежнего времени, потому что даже в избах севера, где исконные обычаи держатся гораздо крепче, чем в губерниях центральных, теперь уже всюду, где живут побогаче, имеются самовары, лампы, бутылки и т.д., присутствие которых мгновенно рассеивает иллюзию старины (рис. 64). Однако, наравне с этими изделиями городского рынка можно найти еще предметы прежней обстановки и утвари: по местам еще встречаются старинного типа лавки (рис. 65), столы, шкапы (рис. 64) и полки для икон (божницы), украшенные порезками и росписью. Если же дополнить это образцами крестьянской утвари, хранящимися по нашим музеям - разными ткацкими станками, прялками, вальками, светцами, чашками, корцами, ковшами и т.п. (* Образцы старой крестьянской утвари см. у графа А.А. Бобринского «Народные русские деревянные изделия» ), то можно довольно близко подойти к тому, что представлял собою в старину внутренний вид крестьянских изб, бывший, по-видимому, далеко не таким убогим, как это обыкновенно думают, составляя себе представление по нынешним избам более бедных теперь центральных губерний.