Продлен ли договор с татарстаном. Схватка двух Кремлей: почему Путин не продлил договор с Татарстаном

Правообладатель иллюстрации TASS/ALEKSEI NIKOLSKIY Image caption Путин и Шаймиев уже договорились о том, что договор продляться не будет, говорят источники Би-би-си

В пятницу истек срок действия договора о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном. Он уже давно не давал никаких особых полномочий республике, но долгое время позволял местному руководству чувствовать себя на равных с Москвой.

Еще несколько недель представители татарской элиты обсуждали судьбу отношений Москвы и Казани на всемирном съезде конгресса татар. В резолюции съезда делегаты попросили сохранить должность президента республики (главы других российских регионов не могут называться президентом), а также подчеркнули важность продления договора о разграничении полномочий.

Бывший президент Татарстана Минтимер Шаймиев убеждал собравшихся, что Казань обсуждает все эти вопросы "с представителями федерального центра". "Сейчас идёт обмен мнениями по этим вопросам. Думаю, мы найдём общий язык", - заявил он.

Однако спустя неделю Кремль не сделал ни одного публичного заявления, хоть сколько-нибудь проясняющего судьбу столь важного для татарской элиты договора.

"Позиция будет сформулирована по этому вопросу. И она будет озвучена соответствующим образом, мы вас проинформируем", - сухо ответил журналистам на вопрос о договоре пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков 12 июля.

В пятницу истекли все возможные сроки, когда можно было считать, что договор действует, но в публичном пространстве царит тишина.

Договора не будет

Уже сейчас ясно, что несмотря на обращения татарских лидеров общественного мнения и непубличный лоббизм в пользу сохранения договора, Кремль не пошел на уступки.

В середине июля с разницей в несколько дней издания РБК и "Коммерсант" со ссылкой на свои источники сообщили, что в Кремле отказались сохранять договор об особых полномочиях Татарстана. При этом в Кремле готовы сохранить пост президента республики до 2020 года.

Собеседник Русской службы Би-би-си в Кремле подтвердил эту информацию: "Договор заканчивается и все. Должность президента в республике сохраняется до следующих выборов [руководства республики в 2020 году]".

Такая договоренность была достигнута на встрече Путина и первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева в конце апреля, когда ему было вручено звание Героя труда, говорил Би-би-си в июле близкий к Кремлю собеседник, не уполномоченный давать комментарии СМИ.

В апреле же Путин принял нынешнего президента республики Рустама Минниханова. Официально пресс-служба Кремля сообщала, что одним из главных вопросов встречи был банковский кризис в Татарстане, в результате которого ЦБ отозвал лицензии у нескольких крупных региональных банков.

Близкий к Кремлю собеседник Би-би-си говорит, что все представители Татарстана в федеральных органах власти - например, депутаты Госдумы или члены Совета Федерации - получили задачу высказывать публичную позицию Казани в СМИ о сохранении существующего договора.

11 июля депутаты Госсовета Татарстана обратились к Владимиру Путину с просьбой продлить договор между федеральными властями и регионом.

"Мы призываем продлить договор, чтобы не будоражить людей. Нам бы хотелось, чтобы он был", - говорил журналистам спикер Госсовета Татарстана Фарид Мухаметшин.

Почему он важен для Татарстана?

Договор о разграничении полномочий когда-то давал республике большую самостоятельность, но постепенно обрел символическое значение.

Вопрос особого статуса возник еще с "парада суверенитетов": в 1992 году Татарстан и Чечня стали двумя республиками, отказавшимися подписать договор о федеративном устройстве страны.

Спустя два года президент России Борис Ельцин и глава Татарстана Минтимер Шаймиев поставили подписи под договором "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий".

По этому договору Казань получала исключительное право распоряжаться землей, ресурсами, создать систему госорганов, формировать бюджет, иметь свое гражданство и даже формировать свою международную политику.

Ставший президентом после Ельцина Владимир Путин последовательно выступал против излишней самостоятельности региональных властей.

В августе 2000 года, будучи недавно избранным на первый президентский срок, Путин сравнил несоответствие федеральных и местных законов с миной замедленного действия, которая "должна быть изъята и уничтожена".

С этого момента Кремль начал борьбу за ликвидацию особых статусов.

В 2003 году был принят закон, по которому все договоры между Москвой и регионами должны были быть переутверждены федеральными законами.

Татарстан начал лишаться символических прав: например, были признаны антиконституционными положения, по которым президент республики должен быть двуязычен, а также существование отдельного "гражданства Татарстана".

В середине нулевых к борьбе с особым статусом республики подключилось полпредство президента России в Поволжье. Главой полпредства тогда был Сергей Кириенко. При его участии был написан новый договор, по нему у республики осталось еще меньше полномочий.

После долгих дискуссий подписать его удалось лишь в 2007 году. Казань еще на 10 лет получала право принимать решения по экономическим, экологическим, культурным и другим особенностям Татарстана "в сотрудничестве с центром".

Что будет дальше?

Теперь все тот же Кириенко в должности первого замглавы администрации президента отвечает в Кремле, в том числе, за вопросы региональной политики, - то есть он был среди тех, кто принимал решение о том, чтобы не продлевать договор.

Выступая за продление, представители татарской элиты неоднократно подчеркивали: его необходимость прописана в Конституции республики, и отменять договор - значит менять Конституцию. А вносить изменения в республиканскую конституцию можно только после референдума.

Все понимают, что тема закрыта, и сейчас только ищут подходящую юридическую форму, сказал собеседник Би-би-си, знакомый с ходом переговоров, но не уполномоченный выступать по этому вопросу публично. Уже сейчас Кремль дал понять: договора не будет, останется лишь должность президента. Дальше он должен дать понять Татарстану, что не надо менять конституцию республики.

"Речь в Конституции Татарстана идет о том, что отношения с Россией строятся на основе Конституции России, Конституции Татарстана и договора о разграничении полномочий. Последнего уже нет, а внести изменения в этот пункт можно только через референдум. Но это делать не обязательно", - считает собеседник Русской службы Би-би-си.

Формально окончание срока действия договора в отношениях Москвы ничего не изменит: договор был выхолощен еще 10 лет назад, говорит политтехнолог Аббас Галлямов.

"Однако Татарстан терпит серьезное символическое поражение - он демонстративно ставится в общий ряд с другими регионами. До сих пор жители Татарстана гордились тем, что они не такие, как все. Они единственные, кто сумел сохранить договор, единственные с кем Москве приходится считаться, вести переговоры. Особенно плохо то, что это символическое поражение руководство республики потерпело сразу после банковского кризиса", - говорит эксперт.

"Такой двойной удар спровоцирует рост недовольства и раздражения - и Кремлем, и собственным руководством. Возможно это скажется уже во время голосования на президентских выборах", - говорит Галлямов.

Ликвидация договора закономерна, было бы крайне странно, если бы этого не произошло, говорит Би-би-си президент Институт развития и модернизации общественных связей Федор Крашенинников.

"Если в конце 1990-х годов Шаймиев, Рахимов, Россель и некоторые другие считались тяжеловесами, то потом оказалось, что они по первому свистку сдали свой суверенитет вслед за другими регионами", - продолжает Крашенинников.

Кроме руководителя Чечни, который обладает своими вооруженными формированиями, все остальные губернаторы по сути стали чиновниками администрации президента. По мнению политолога, никакого торга между Кремлем и руководством региона не будет: "Самый дорогой дар для них - сохранение того, чем они обладают сейчас".

Кремль хочет исправить «ошибку» 90-х и уравнять Татарстан с другими регионами. Вряд ли там осознают все возможные риски.

Двадцать четвертого июля истёк срок двустороннего договора о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном, подписанного Владимиром Путиным и Минтимером Шаймиевым в 2007 году на десять лет. Власти Татарстана просят федеральный центр продлить действие договора, а Кремль через утечки в прессу отвечает, что продление или заключение нового договора нецелесообразно. Источники «Коммерсанта» называют главным противником продления договора заместителя главы Администрации президента Сергея Кириенко, в начале нулевых работавшего полпредом президента в Приволжском округе и еще тогда пытавшегося встроить Татарстан в вертикаль. Пятнадцать лет назад ему это не удалось, и сейчас Кириенко, судя по всему, берет реванш.

Просоветский сепаратизм против антисоветского

Последние полтора-два года существования СССР - это история растерянности и отчаяния союзного центра, который вдруг обнаружил, что никаких способов остановить, как это тогда называли, «центробежные тенденции» у него нет. О риске распада страны говорить было уже некорректно - это был не риск, а распад как явление, происходящее в реальном времени. На выборах 1990 года сторонники независимости пришли к власти в Прибалтике, Грузии, Молдавии. РСФСР о своем выходе из Союза не заявляла, но и о лояльности центру речи уже не шло - к власти уже пришел Борис Ельцин, и уже была принята декларация о суверенитете РСФСР, которая хоть и не подразумевала выхода России из Союза, но ограничивала, если не отменяла власть союзного правительства на территории крупнейшей советской республики.

Как со всем этим быть, в Кремле не знали, и, судя по всему, единства по поводу возможных рецептов спасения страны у властей СССР тогда уже не было. Союзный центр то бросал в мятежные республики танки и внутренние войска, то инициировал подписание нового союзного договора, фактически предусматривающего превращение Союза в конфедерацию, то снова вводил танки. Идея, которую в публицистике тех лет называли «доктриной Лукьянова», по имени председателя советского парламента Анатолия Лукьянова (документов, подтверждающих существование такого документа и тем более авторство Лукьянова, скорее всего, не существует), поддерживалась в горбачевском Кремле не всеми, но и противодействия не встречала. Суть доктрины сводилась к классическому «бить врага его же оружием»: если в союзной республике к власти приходят сепаратисты, то Москва должна поддерживать сепаратистов второго порядка, то есть сторонников отделения просоветских районов от мятежных республик. Сепаратистские анклавы, лояльные союзному центру, возникли в Молдавии и Грузии (они там существуют и по сей день) и, как считалось, должны были возникнуть в Литве, Латвии и Эстонии. Нынешние ДНР и ЛНР вполне укладываются в идею полумифической доктрины.

В противостоянии с новыми властями РСФСР союзный центр также делал ставку на регионы, готовые конфликтовать с Москвой. Проект нового союзного договора предусматривал участие в нем на равных правах не только союзных, но и автономных республик (их в составе РСФСР было 16). Тридцатого августа 1990 года Татарская АССР, как и некоторые другие автономные республики, приняла такую же, как РСФСР, декларацию о собственном государственном суверенитете, отказалась от буквы «А» в своем названии и провозгласила себя Татарской Советской Социалистической Республикой - такой же, как Украина или Узбекистан.

Союзный договор ⁠предполагалось подписать 20 ⁠августа 1991 года, но подписания не ⁠случилось - в ⁠Москву вошли танки, а созданный ближайшими соратниками Михаила Горбачева ГКЧП отстранил ⁠советского президента от власти и отложил подписание ⁠договора. ГКЧП продержался три дня, а вернувшийся в Москву Горбачев - три ⁠месяца. В декабре Советский Союз прекратил свое существование. Автономные республики, рассчитывавшие на повышение своего статуса в новом Союзе, остались ни с чем, но никаких скандалов по этому поводу не случилось - Мордовия, Башкирия и прочие АССР, ставшие в 1990 году ССР, спокойно смирились с переменой участи и признали российскую власть.

Государство в государстве

Единственной республикой (не считая Чечни, но там особый случай - распад Чечено-Ингушской автономии и силовой захват власти в Грозном конгрессом чеченского народа во главе с Джохаром Дудаевым), которая была готова настаивать на своем суверенитете, оказался Татарстан, возглавляемый бывшим первым секретарем обкома КПСС Минтимером Шаймиевым. Республика, обладавшая в сравнении с остальными российскими регионами наилучшими стартовыми возможностями для независимости (развитая экономика, собственная нефть, большая численность населения и высокий процент в нем титульной нации), бросила вызов федеральному центру.

Двадцать первого марта 1992 года Шаймиев вынес на республиканский референдум вопрос «Согласны ли вы, что Республика Татарстан - суверенное государство, субъект международного права, строящий свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?». Еще на стадии подготовки референдума его признал незаконным Конституционный суд РФ, в Казань приезжал уговаривать местных депутатов остановить сепаратизм председатель Совета национальностей российского парламента Рамазан Абдулатипов, федеральная Генпрокуратура направила в Казань специальную группу, которая должна была проследить за тем, чтобы референдум не состоялся, а когда стало ясно, что он все-таки будет, накануне голосования к жителям республики по телевидению обратился Борис Ельцин, прямо заявивший, что суверенитет Татарстана сделает русских жителей республики гражданами второго сорта. Агитация не сработала - 50,2% жителей Татарстана ответили на вопрос референдума утвердительно, и спустя неделю, когда в Кремле подписывали Федеративный договор, предусматривающий верховенство российских законов над региональными, Татарстан (и Чечня) не прислал на церемонию своего представителя. Договор, утративший свое значение после принятия Конституции 1993 года, но формально действующий до сих пор, так и остался без татарской подписи.

В 1992-1993 годах основным пунктом российской общественно-политической повестки были гайдаровские реформы и противостояние президента с парламентом, и Москве было не до Татарстана - Шаймиев обращался с предложением о двустороннем договоре и к Борису Ельцину, и к Руслану Хасбулатову, возглавлявшему российский парламент, но ответа не получал. В центре заволновались только тогда, когда в Татарстане из-за низкой явки не состоялись выборы первой Госдумы и референдум о новой российской Конституции 12 декабря 1993 года. Только после этого в Кремле согласились обсуждать с Казанью параметры взаимных отношений, и уже в начале 1994 года первый договор о разграничении полномочий между Татарстаном и Российской Федерацией был готов. Переговоры шли тяжело - в какой-то момент Москва остановила закупки у «Татнефти», в республику перестали поступать деньги, а на предприятиях начались сокращения. Благодаря этому давлению из договора исчезло упоминание о суверенном татарском государстве, но Минтимеру Шаймиеву удалось отстоять право Татарстана на собственную внешнюю политику и признание земли и недр Татарстана собственностью республики. Милиция, суд и прокуратура оставались в федеральном ведении. Окончательный текст договора Шаймиев и Ельцин подписали в Кремле 15 февраля 1994 года. В договоре было 55 пунктов - 17 полномочий закреплялось за Россией, 15 за Татарстаном и 23 передавались в совместное ведение.

Чтобы особый статус Татарстана не бросался в глаза, в последующие годы Кремль сам инициировал двусторонние договоры о разграничении полномочий с другими регионами, в том числе с самыми беспроблемными областями и даже с Москвой. К концу девяностых таких договоров было подписано сорок.

Владимир Путин, сменив Бориса Ельцина, резко изменил политику Кремля по отношению к регионам - под лозунгами укрепления вертикали фактически был взят курс на централизацию страны. Губернаторов, которые в конце девяностых были еще и сенаторами, удалили из Совета Федерации, страна была разделена на семь федеральных округов во главе с президентскими полпредами. Выражение «разграничение полномочий» зазвучало по-новому - теперь центр не делился с регионами, а отбирал у них все возможности самостоятельного существования, от денежных до административных. Началась кампания по приведению регионального законодательства в соответствие с федеральным, в ходе которой перестали действовать все двусторонние договоры центра и регионов. Все, кроме одного - Татарстан стал единственным регионом, которому в 2007 году было позволено заключить с Москвой новый договор, в основном повторяющий положения первого, заключенного в 1994 году.

Во время президентства Дмитрия Медведева, когда по инициативе кавказских лидеров республики в составе России начали переименовывать свои высшие должности, потому что президент в России должен быть один, только Татарстан не поддержал кампанию, и до сих пор в России два президента - Владимир Путин в Москве и Рустам Минниханов в Казани. Мягкий сепаратизм Шаймиева, заявленный им в начале девяностых, сохранил свою силу до конца десятых. Двадцать лет назад почти суверенный, но при этом лояльный Москве Татарстан был выгоден Кремлю как наглядная альтернатива жесткому сепаратизму тогдашней Чечни - идя на уступки шаймиевскому Татарстану, Кремль показывал, что он готов договариваться с самыми проблемными регионами, если те не переходят грань и хотя бы на уровне риторики ведут себя с Москвой уважительно. За эти годы Татарстан успел сформироваться как полноценное государство в государстве, и, какой бы крепкой ни была вертикаль, у Кремля не так много ресурсов, чтобы ограничить амбиции Казани.

Вопрос морального удовлетворения

Сейчас, когда вертикаль бесспорно сильнее, чем десять лет назад, а Татарстан гораздо менее самостоятелен, чем в лучшие годы Шаймиева, пересмотр договорных отношений с Татарстаном - это уже не вопрос сохранения целостности страны, а скорее моральная, эмоциональная потребность, основанная в том числе на личных амбициях Сергея Кириенко, не сумевшего подчинить Казань себе в те годы, когда он был приволжским полпредом. Вне зависимости от того, удастся ли татарской стороне уговорить Москву продлить договор или заключить новый, цена вопроса сейчас - моральное удовлетворение одной стороны и легкая (или не очень легкая) обида другой. Территориальной целостности России в любом случае ничто не угрожает. Рустам Минниханов и в статусе президента Татарстана, и в статусе «простого» главы республики останется вассальным подчиненным Владимира Путина, а сам Татарстан - образцовым российским регионом. Путинская вертикаль давно построена, и сейчас речь идет только о ее унификации, которая, если состоится, станет признаком талантов и умений нынешней кремлевской администрации и еще - самым ощутимым ударом по государственному и национальному строительству постсоветского Татарстана.

Когда что-то отбирают, это гораздо обиднее, чем когда что-то не дают. «Не дали» - это можно списать на невезение, на неудачное время, еще на какие-то преходящие обстоятельства, а у «отобрали» есть конкретный виновник. В случае лишения республики ее особого статуса этим виновником заслуженно оказывается Кремль, то есть, в общем, на пустом месте закладывается основа для полноценного конфликта между Москвой и Казанью при любом будущем ослаблении федеральной власти - даже в том самом мирном случае, когда Владимир Путин уступит свое место преемнику и тому придется потратить год-два, чтобы доказать всем группам влияния, что он чего-то стоит сам по себе.

Стоит ли нынешнее моральное удовлетворение людей из Администрации президента создаваемого ими риска будущего конфликта? Скорее всего, в Кремле такие варианты даже не просчитывают, искренне считая приведение Татарстана к общему знаменателю успешным эпизодом укрепления властной вертикали и государства в целом. Это похоже на русификацию Польши, Финляндии и Прибалтики в царствование Александра III: имперская власть строила в столицах огромные православные соборы (в Польше в двадцатые такой собор, построенный перед Первой мировой войной, разрушат - поляки, католики, не большевики), переводила школьное и университетское образование на русский язык и вообще всячески приводила окраины к общероссийским стандартам, совсем не думая о рисках, с которыми это сопряжено, и о противоречиях, которые унификация не просто не снимает, а, загоняя их вглубь, делает еще более неразрешимыми.

Татарстан даже сейчас, когда вертикаль крепка и устойчива, как никогда, - уже сложившееся почти полноценное национальное государство со своими порядками, амбициями, культурой и титульной нацией, для которой этот регион - настоящее отечество без всяких федеративных оговорок. При любом сколько-нибудь серьезном политическом кризисе именно такие регионы не могут не стать зоной риска, когда вдруг окажется, что все федеральные инструменты поддержания общероссийского порядка в таких областях нежизнеспособны или даже фиктивны, права нетитульного населения не защищены вообще никак, а у местных властей достаточно сил и ресурсов, чтобы вести диалог с Москвой с позиции силы. Ни от чего из перечисленного унификация не спасает, а, напротив, повышает все потенциальные риски, о которых в Кремле, очевидно, просто никто не думает.

КАЗАНЬ, 29 июн — РИА Новости, Ирина Дурницына. Договор о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном, срок которого истекает в июле, стоит продлить, он не дает региону преференций, но важен для стабильности и политического имиджа республики, считает один из участников разработки договора, государственный советник при президенте Татарстана по политическим вопросам в 1991-2008 годах, вице-президент Академии наук Татарстана Рафаиль Хакимов.

В феврале 1994 года в Москве был подписан договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и Республики Татарстан. Документ подписали тогдашние президент России Борис Ельцин и президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Для республики это стало событием огромного значения, давшем опыт выстраивания отношений с федеральным центром в абсолютно новом формате.

Ныне действующий договор о разграничении полномочий был утвержден в июле 2007 года федеральным законом, который подписал президент России Владимир Путин. В настоящее время Татарстан является единственным субъектом РФ, имеющим такой договор с Российской Федерацией.

Согласно договору, республика, в частности, имеет право осуществлять международные связи, поддерживать развитие самобытной национальной культуры за пределами региона, иметь представительство Татарстана в Москве. Документом закреплены нормы, согласно которым в республике установлено два государственных языка — русский и татарский, кандидат на должность руководителя республики должен владеть обоими. Кроме того, в договоре прописано право жителей республики иметь в паспорте вкладыш на татарском языке.

"Для республики это имидж, конечно, это политический капитал, что мы можем договариваться с Москвой. Никаких преференций (экономических — ред.) там нет. Но в политике бывает, что имидж иногда важнее, чем финансы, и большие проекты всегда требуют вмешательства политики. И мы пока самые первые с точки зрения инвестиционной привлекательности, а здесь политическая позиция Татарстана тоже играет роль", — сказал Хакимов.

Кроме того, по мнению эксперта, данный договор — это некий элемент стабильности в республике и того, что предстоящие выборы пройдут спокойно. "Многие следят за ситуацией в Татарстане, есть некая обеспокоенность. Население боится, что потом снимут название президента, потом начнут "давить" республику — зачем вам республика. Этот момент существует", — пояснил он.

Хакимов считает, что шансы на подписание нового договора — 50 на 50. "Ну, и конечно, мы приверженцы федерализма, а договор — это элемент федерализма, закрепленный в Конституции Российской Федерации", — подчеркнул он.

Наименование высшего должностного лица республики, по мнению Хакимова, должно остаться нынешним — президент Татарстана.

Президент Татарстана Рустам Минниханов ранее отмечал, что не видит ничего плохого в существовании договора о разграничении предметов ведения и полномочий между РФ и Татарстаном. По его мнению, договор дает хорошую динамику развития и повышает ответственность республики перед федеральным центром.

В апреле текущего года делегаты III съезда народов Татарстана также высказывали убеждение в позитивной роли договора, который способствовал укреплению дружбы и взаимодействия между народами, социально-экономическому и общественно-политическому развитию Татарстана и страны в целом. В связи с истечением срока договора делегаты в своей резолюции предлагали поручить органам государственной власти Российской Федерации и Республики Татарстан проработать формы урегулирования возникающих вопросов, касающихся разграничения полномочий между федеральным центром и Татарстаном.

С истечением 24 июля последнего действующего договора о разграничении полномочий между Москвой и Казанью может закончиться история договорных отношений федерального центра и регионов. Высокопоставленный источник “Ъ” в администрации президента (АП) на вопрос о том, согласован ли с Кремлем текст нового договора с Татарстаном, сказал “Ъ”, что «нет никакого нового договора». Экс-президент республики Минтимер Шаймиев ранее заявлял, что «договор может быть продлен без внесения каких-либо изменений». Эксперт считает, что противником продления договора с Татарстаном может быть куратор внутриполитического блока Кремля Сергей Кириенко.

В понедельник исполнилось десять лет со дня подписания 26 июня 2007 года договора о разграничении полномочий между органами госвласти РФ и Татарстана. Его подписывали президент РФ Владимир Путин и президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Срок действия договора истечет 24 июля 2017 года. В ст. 5 самого договора отмечается, что порядок его продления определяется федеральным законом. Однако в ст. 26.7 закона «Об общих принципах организации законодательной и исполнительной власти субъектов РФ» оговаривается, что срок действия договора не может превышать десять лет, а порядок продления документа вообще не описан. Источник “Ъ” в госструктурах не исключает, что в 2003 году такую формулировку «умышленно записали в законе, чтобы в будущем договор не продлевать». Высокопоставленный источник “Ъ” в АП на вопрос о том, согласован ли с Кремлем текст нового договора, сказал, что «нет никакого нового договора».

Договор о разграничении полномочий между РФ и Татарстаном впервые был подписан в 1994 году - Минтимером Шаймиевым и первым президентом РФ Борисом Ельциным. Он предполагал более широкие полномочия для Татарстана: республика имела право на собственное законодательство, налоги, гражданство. С приходом в Кремль Владимира Путина законодательство всех субъектов РФ было приведено в соответствие с федеральным. В Приволжском федеральном округе этой работой занимался полпред президента Сергей Кириенко. В 2003 году был установлен двухлетний срок для обновления ранее заключенных договоров, после чего прежние соглашения теряли силу, а новые должны были утверждаться законами, однако уже тогда в Кремле давали понять, что на особые отношения с центром могут рассчитывать немногие: в числе таких регионов называли Татарстан и Чечню.

В 2004 году господин Кириенко вместе со спикером Госсовета республики Фаридом Мухаметшиным в рамках специальной рабочей группы начали подготовку текста нового договора. Работа, как писал “Ъ”, проходила в режиме строгой секретности. «Мы пришли к согласию по большинству пунктов, остались не до конца разрешенными только два момента - по недропользованию и языку» - таков был стандартный ответ господ Мухаметшина и Кириенко на все вопросы. В итоге по подписанному в 2007 году договору за республикой оставили право на совместное с федеральным центром решение вопросов, связанных с экономическими, экологическими, культурными и иными особенностями Татарстана, право на особое оформление паспортов (жители могут получить вкладыш на татарском языке). Кандидаты на должность руководителя республики должны владеть обоими государственными языками: русским и татарским.

Власти Татарстана неоднократно заявляли о необходимости пролонгации договора с РФ и после 2017 года. Ранее президент Татарстана Рустам Минниханов говорил “Ъ”, что «дальнейшие договоры не ухудшают, а повышают ответственность той или иной территории перед федеральным центром». Господин Минниханов - единственный из региональных лидеров, сохранивший слово «президент» в названии своей должности.

«Безусловно, мы выступаем за то, чтобы этот договор действовал. Это пример и подтверждение того, что мы живем в федеративном государстве»,- говорил в конце 2016 года Фарид Мухаметшин. Он подчеркивал, что республика «не претендует на какие-то новые полномочия»: «Не исключаю, что мы просто пойдем на пролонгацию договора. Это принципиально в целом для страны».

Одним из главных лоббистов договора считается экс-президент Татарстана, госсоветник республики Минтимер Шаймиев. В его пресс-службе “Ъ” сообщили, что свою позицию он уже обозначал на съезде народов Татарстана в апреле. Тогда он сказал, что «договор может быть продлен без внесения каких-либо изменений в содержание как конституционная норма, способствующая укреплению федеративных основ нашего государства». Он также отметил, что «учитывая созидательный характер данного договора, результаты которого мы видим в успешном развитии республики, он имеет право на жизнь». Отметим, что господин Шаймиев является советником куратора внутриполитического блока Кремля Сергея Кириенко на общественных началах.

В Госдуме и Совете федерации не знают, что происходит с договором. В понедельник сразу несколько опрошенных “Ъ” депутатов и сенаторов от Татарстана отказались комментировать ситуацию, заявив, что «тема настолько больная, что ни скажешь - будет только хуже». По мнению одного из парламентариев, нового договора скорее всего не будет. Другой сказал “Ъ”, что «по слухам, вокруг договора есть какая-то интрига». Не комментировали вопрос и в парламенте республики. «Договор необходим, но пока в Госсовете это не обсуждается»,- заявил “Ъ” зампред комитета Госсовета по законности Рафил Нугуманов. «Я сам очень хотел бы знать, что с договором»,- сказал старейший депутат Госсовета Марат Галеев. Фарид Мухаметшин недавно говорил, что «сегодня этого вопроса в повестке дня нет», но не исключил, что «это будет в скором времени»: «Будет получена информация, возможно, даже от президента республики». В аппарате Рустама Минниханова заявляют, что «не располагают информацией». Избранный от Татарстана председатель комитета Госдумы по делам национальностей Ильдар Гильмутдинов заявил “Ъ”, что к этому вопросу «надо относиться спокойно, и все будет»: «Вопрос в работе. Нет никаких правовых ограничений, чтобы такой договор был».

Если договор не будет продлен, вопрос о нем может быть поднят в августе на съезде Всемирного конгресса татар (ВКТ), на котором будут представители диаспоры татар из 40 стран мира. «Реальность такова, что Татарстан может рассчитывать на особую роль. Хотелось бы, чтобы федеральный центр не превратил этот вопрос в политическую тяжбу. Здесь не должно быть какого-то непонимания или обид»,- сообщил “Ъ” глава исполкома ВКТ Ринат Закиров.

В Казани Всетатарский общественный центр уже провел ряд акций в поддержку нового договора, но они были немногочисленными. Общественники направили письмо Владимиру Путину, в котором посетовали, что не слышат «никаких заявлений от руководителей России и Татарстана о новом договоре, его содержании». Действующий договор они считают «фикцией» и предлагают закрепить за республикой такие полномочия, как «самостоятельное осуществление внешнеэкономической деятельности, создание Национального банка», а также отчисление налогов в федеральный бюджет «согласно единому нормативу или фиксированной суммы».

Политолог Аббас Галлямов отмечает, что «договор в нынешнем виде начисто лишен какого бы то ни было содержания, поэтому его пролонгация для федеральных властей не является проблемой, но для жителей Татарстана это показатель эксклюзивного статуса, который позволяет чувствовать себя особенными». Если Рустам Минниханов не сможет продлить договор, это сильно ослабит его позиции в глазах населения (особенно с учетом зимнего банковского кризиса в республике), что нежелательно накануне выборов, отмечает эксперт. Он не исключает, что причина задержки связана с желанием Сергея Кириенко «развернуть уже принятое решение о продлении договора»: «Во время работы полпредом ему пришлось потратить много сил в борьбе с руководством Татарстана и Башкирии, не желавшим приводить региональное законодательство в соответствие c федеральным. Скорее всего, тогда он сформировал негативное отношение к “региональной вольнице” и сейчас пытается покончить с последним пережитком той эпохи».

Кирилл Антонов, Казань; Софья Самохина