Та чудесная, удивительная часть человеческого интеллекта, которая позволяет справляться с подобного рода проблемами, и есть так называемый здравый смысл. Мы столь привычны к нему, что замечаем лишь его отсутствие: без него повседневная жизнь просто немыслима. Здравый смысл – это то, откуда мы знаем, что именно одеть на работу утром, как вести себя на улице или в метро, как поддерживать гармоничные взаимоотношения с друзьями и коллегами. Здравый смысл подсказывает нам, когда правилам подчиняться, когда их тихонько игнорировать, а когда открыто им не повиноваться. Он глубоко укоренен в правовой системе, политической философии и профессиональном образовании. Это sine qua non , сущность социального интеллекта 12 .

Несмотря на то что к здравому смыслу люди прибегают постоянно, ему на удивление трудно дать определение. Грубо говоря, он – слабо организованная совокупность фактов, наблюдений, представлений об окружающей действительности, непосредственного опыта, а также общепринятых или очевидных (прописных) истин, которые каждый из нас накапливает в течение жизни, сталкиваясь с повседневными ситуациями и делая из них соответствующие выводы 13 . За исключением вышеизложенного, здравый смысл не поддается простой классификации. Одни «обыденные» знания по своему характеру очень общие – согласно антропологу Клиффорду Гирцу , это «древний клубок общепризнанных практик, распространенных верований, привычных суждений и естественных эмоций». Но здравый смысл также может относиться и к более специализированным знаниям – например, профессиональным (врача, юриста, инженера), накапливаемым в течение многих лет обучения и практики. В 1946 году в Чикаго в обращении к ежегодному собранию Американской социологической ассоциации Карл Тейлор, тогдашний ее президент, сказал: «Под здравым смыслом я подразумеваю знания, имеющиеся у тех, кто является частью социальных ситуаций и процессов, понимание которых есть одна из основных задач социологии. В этом плане данный термин может выступать синонимом народной мудрости или же относиться к знаниям инженеров, политиков, журналистов, издателей или иных лиц, регулирующих, интерпретирующих и прогнозирующих поведение отдельных людей и групп» 14 .

В своем определении Тейлор подчеркнул две ключевые черты здравого смысла, отличающие его от других типов знаний – таких как естественные науки или математика 15 . Во-первых, в противоположность формальным, сугубо теоретическим системам знания, здравый смысл – всецело практический. То есть главное – это сами ответы на вопросы, а отнюдь не способы их получения 16 . С точки зрения здравого смысла, знать, что нечто есть истина или данность, вполне достаточно. Для извлечения пользы из знаний нам обязательно надо понимать, почему все устроено так, а не иначе, но чересчур сосредотачиваться на этом, пожалуй, не стоит. Иначе говоря, в отличие от теоретических знаний, здравый смысл не осмысливает и не подвергает мир сомнению, а воспринимает его таким, «каков он есть».

А вот и вторая характерная черта, отличающая здравый смысл от формальных знаний: если потенциал последних кроется в возможности сводить полученные специфические данные к логическим категориям, описываемым общими принципами, то потенциал первого заключается в возможности справляться с каждой отдельно взятой ситуацией самой по себе. Например, именно благодаря здравому смыслу наши одежда, действия и речь в присутствии начальника будут отличаться от поведения в присутствии друзей, родителей, друзей родителей или родителей друзей. В то время как во всех этих случаях формальная система знаний пытается вывести надлежащее поведение из единого, более общего «закона», здравый смысл просто «знает», как нужно поступать в данной конкретной ситуации 17 . Именно по этой причине известные всем «прописные истины» оказалось так трудно воспроизвести в компьютерах: в отличие от знаний теоретических, основанные на повседневном опыте подразумевают относительно большое количество правил поведения даже в небольшом количестве особых ситуаций. Допустим, нужно запрограммировать робота, чтобы он ориентировался в метро. На первый взгляд, задача относительно проста. Однако очень скоро выясняется: даже один-единственный компонент этой задачи – как, скажем, «правило», запрещающее просить других пассажиров уступить свое место, – зависит от сложного множества других правил, вроде бы не имеющих к нему ни малейшего отношения. Это, например, принципы распределения мест в вагоне или вежливого поведения в общественных местах. Это правила жизни в многолюдных городах. Это общие нормы вежливости и любезности, справедливости и собственности.

Все попытки формализовать обыденные знания неизбежно наталкивались на тот или иной вариант вышеизложенной проблемы: чтобы научить робота имитировать даже ограниченный диапазон человеческого поведения, приходится, в некотором смысле, учить его всему. В противном случае бесчисленные тонкие различия между тем, что важно, что должно быть важно, но не важно и что может стать важным в зависимости от обстоятельств, всегда будут сбивать с толку даже самого совершенного робота. Стоит ему попасть в ситуацию, лишь самую малость отличающуюся от запрограммированных, как бедняга потеряет всякое представление о том, как себя вести. Он будет явно отличаться от остальных роботов. И всегда ошибаться 18 .

Люди, которым не хватает здравого смысла, чем-то похожи на незадачливого робота. Они не понимают, на чем следует сосредотачивать внимание, – это раз. И не понимают, чего конкретно они не понимают, – это два. По той же самой причине, по которой программирование роботов представляет собой крайне непростую задачу, удивительно сложно объяснить лишенному здравого смысла человеку, что именно он делает не так. Приведите ему множество примеров того, что он сказал и сделал неправильно, – и, вероятно, ему удастся избежать повторения данных конкретных ошибок в будущем. Но как только ситуация изменится, все вернется на круги своя. В Академии у нас было несколько таких курсантов: исключительно умные, компетентные ребята, которые никак не могли сообразить, как играть в нашу общую игру. Все знали, кто они такие, и все видели, что они чего-то не понимают. Увы, не зная, в чем загвоздка, мы не могли им помочь – и большинство из них, растерянные и ошеломленные, в итоге покинули военную службу.

Здравый смысл - величайшая мыслительная ценность. Нормальное мышление, здравомыслие, здравый смысл - это всё чрезвычайно важные понятия, обозначающие мыслительную норму. Вообще здоровье характеризует нормальное состояние человеческого организма, а здравомыслие - нормальное состояние человеческого мышления.

Могут спросить: в чем разница между здравомыслием и мышлением вообще? Понятие здравомыслия указывает на то, что мышление, как и человек вообще, может быть здоровым, нормальным, а может быть нездоровым, больным, ненормальным, патологическим. Если есть здравомыслие, то есть и ненормальное, болезненное, больное, патологическое мышление. В последнем случае я имею в виду не столько больное мышление в психиатрическом, медицинском смысле, сколько ненормальное мышление, существующее в пределах психического здоровья или на грани психического здоровья и болезни. Психически здоровый человек может мыслить (размышлять, рассуждать), опираясь не на здравый смысл, а на что-то другое, например, подчиняясь воле чувств, предаваясь безудержной фантазии или желая удивить, поразить воображение обывателя.

Здравомыслящее поведение - ядро осмысленного поведения. Осмысленным мы находим все то, что освещено светом разума, мышления. Здравый же смысл мы видим не в том, что является просто осмысленным, а в том, что соответствует нашим представлениям о жизни-здоровье как в масштабах отдельного “я”, так и в масштабах коллективного “я” разных уровней (семьи, коллектива, нации, человечества). Человек, например, может осмысленно (из-за тягот жизни) пойти на самоубийство, но оправдать этот его поступок с позиции здравого смысла никак нельзя. Лишающий себя жизни - тем более лишается здоровья, а это отнюдь не здравое поведение.

Здравый смысл - величайшая мыслительная ценность, обозначающая границы нормального, здорового мышления, здравомыслия. Регулирующая роль здравого смысла очевидна. Опираться на здравый смысл - значит держать в узде свое мышление, эмоции, воображение, волю, т. е., с одной стороны, направлять мышление в нужное русло, а, с другой, не позволять ему “растекаться по древу”.

Здравомыслие - это когда человек не торопится делать выводы и одновременно не затягивает с выводами, в меру рассудителен и в меру безрассуден, в меру осторожен и в меру смел, в меру верит и в меру не верит, в меру сомневается и в меру не сомневается, в меру надеется и в меру не надеется, в меру боится и в меру не боится.

Здравомыслие - это самооценка в меру, не выше, но и не ниже.

Здравомыслие - это трезвый взгляд на вещи, на жизнь, не через розовые очки, но и не через черные; это взгляд глазами с нормальным зрением, ни опьяняюще-романтический, прекраснодушный, ни цинически-разочаровывающий, мрачный.

Здравомыслящий человек по возможности мыслит логически, не любит парадоксы. Парадоксальное мышление - это либо манерное, либо больное мышление, либо то и другое. В первом случае человек играется, играет в мышление, работает на публику. Ж. Лабрюйер чисто по французски высмеял такое мышление. “Парадоксальный ум, - говорил он, - относится к уму оригинальному так же, как жеманство к грации”. Во втором случае человек находится на грани психического заболевания, его мышление-сознание близко к тому, чтобы быть разорванным, раздвоенным.

С другой стороны, здравомыслящий человек не увлекается логикой до последнего, оставляет место для интуиции, фантазии, полета мысли. Исключительно логично мыслящий человек - рассудочен, нуден в общении (зануда), педант, пунктуалист, действующий как автомат-робот и попадающий от этого обычно впросак.

Здравомыслие - мера во всем, даже в том, чтобы соблюдать меру.

Разница между здравомыслием и здравым смыслом не по содержанию, а в их отнесенности к разным объектам. Здравомыслие, здравая мысль - это непосредственная нормативная оценка мышления, мысли. Здравый смысл - это опосредованная нормативная оценка мышления, мысли - через оценку того, что человек говорит, делает. Здравый смысл мы ищем не в самом мышлении, а в словах и поступках человека. На это указывают такие выражения: “в том, что он говорит, есть здравый смысл”; “в делах своих, в решениях и предложениях опираться на здравый смысл”; “выступать с позиции здравого смысла”; “он делает так вопреки здравому смыслу”; “противоречит (не противоречит) здравому смыслу”.

К истории вопроса. В. Шаповаловым недавно была предложена такая версия происхождения понятия здравого смысла:

“Понятие здравого смысла восходит к понятию “общее чувство”, впервые разработанному древнегреческим философом Аристотелем (384-382 гг. до н.э.). Аристотель считал, что помимо пяти чувств - зрения, осязания, слуха, вкуса, обоняния - существует еще одно. Его он назвал общим чувством. Этот термин впоследствии был переведен на латинский язык как sensus communis, - откуда он и вошел в европейские языки. Согласно Аристотелю, существуют такие восприятия, которые рассчитаны на прием не одним из пяти чувств отдельно, а всеми. Это, например, фигура, движение или покой, величина и др. Движение мы можем воспринять зрением, осязанием (по создаваемым колебаниям воздуха), слухом и т. д. Общее чувство координирует восприятия отдельных органов чувств. Оно собирает восприятия, общие для всех. Благодаря действию общего чувства, мы воспринимаем не отдельные свойства предмета, а весь предмет целиком. Общее чувство согласует данные отдельных чувств между собой. Оно не дает впасть в крайность или односторонность, - как случилось бы, если бы мы целиком доверились только одному из чувств. Таким образом, общее чувство, в понимании Аристотеля - это основа согласованности и сбалансированности восприятия”.

Эта версия, как мне кажется, является несколько узкой и односторонней. Несомненно, аристотелевское “общее чувство” сыграло свою роль в становлении понятия здравого смысла. Но не оно только. Понятия здравомыслия и здравого смысла имеют свою историю. И эта история связана скорее с формированием понятий здоровья и мышления (мысли). Во всяком случае, русский язык указывает на это совершенно недвусмысленно: слова “здравый смысл”, “здравомыслие” соединяют понятия здоровья и мышления, мысли, смысла (последнее понятие, несомненно, является мыслительной категорией, очень близкой по своему значению понятию мысли; “смысл” и “мысль” буквально сливаются в словах “осмысление”, “осмыслить”).

Древние греки, да и другие древние народы задолго до Аристотеля имели достаточно ясное представление о том, что такое здравомыслие, здравый смысл. В псевдоплатоновских “Определениях” мы находим, по крайней мере, три термина, характеризующие с разных сторон указанные понятия. Это прежде всего термин “здравомыслие” (ennoia): “Здравомыслие (ennoia) - стройность мысли”. Затем “рассудительность” и “разумность”:

По свидетельству Диогена Лаэртского стоик Гекатон в книге “О добродетелях” утверждал, что “здоровье сосуществует и последует такой умственной добродетели как здравомыслие (sophrosyne), подобно тому, как свод бывает крепок, когда он умело возведен” (VII, 90. C. 274)

В Новое время понятие здравого смысла как бы заново рождается и прежде всего как критерий для отличения разумного от неразумного (иррационального).

Так у Д. Локка “здравый смысл” противопоставляется безудержной фантазии, “естественному суеверию”, странным мнениям, нелепым религиозным обрядам, религиозному исступлению, фанатизму.

Д. Локк еще не проводил различия между разумом и здравым смыслом. В самом деле, “разум” и “здравый смысл” - близкие по смыслу понятия и в ряде случаев могут использоваться как синонимы. Между мышлением вообще (а слово “разум” употребляется нередко Локком, да и многими другими философами, именно в этом значении) и здравомыслием не очень большая разница. В своей основе человеческое мышление является здоровым, буквально, здравомыслием. И лишь в некоторых ситуациях оно может давать сбои, быть болезненным, больным, патологическим.

Д. Юм в своих работах часто использовал понятие здравого смысла и именно как нормативную, мерную категорию, с помощью которой человек избегает крайностей в своих суждениях и оценках, старается держаться золотой середины.

Юм вслед за Локком рассматривал здравый смысл как защиту-преграду от иррационалистических измышлений. В одном месте он язвительно замечает:

“Если бы это богословие не выходило за пределы разума и здравого смысла, его доктрины казались бы слишком легкими и общеизвестными. По необходимости приходится возбуждать изумление, прибегать к таинственности, стремиться к темноте и неясности и представлять возможность проявлять свои качества тем благочестивым приверженцам, которые желают воспользоваться случаем, чтобы укротить свой непокорный разум с помощью веры в самые непостижимые софизмы”.

В русском языке, как я уже говорил, существует целое семейство слов, словосочетаний, характеризующих в разных аспектах понятие здравого смысла: это и здравомыслие, и здравая мысль, и больной, гнилой смысл, и т. д.

То же мы наблюдаем в английском языке. Это и common sense, и judic iousness (здравомыслие), и gut sens...

Во французском языке здравый смысл звучит как bon sens (буквально: хороший, добрый, благой смысл) - так еще у Декарта в “Рассуждении о методе”.

Здравый смысл никоим образом нельзя оценивать как чувство. В основе здравого смысла лежит мысль, мышление. Чувство в двух своих основных значениях - как эмоция и как ощущение - ничего общего с мыслью, мышлением не имеет. В переносном смысле, конечно, возможно употребление слова “чувство” в значении, близком к “мысли”, “мышлению” (например, в выражении “у меня такое чувство”, которое означает догадку, чутье, наитие). Но переносное значение - слишком нетвердая почва для определения понятий.

Здравым смыслом обладает подавляющее большинство людей. Если человек дожил до взрослого возраста, то он по определению обладает здравым смыслом. Без здравомыслия и шагу нельзя сделать во взрослой жизни. Человек нездравомыслящий очень быстро попадает в ситуацию, делающую его больным, инвалидом или даже лишающую его жизни.

Против оценки здравого смысла как действующего лишь в “стенах домашнего обихода”. Здравый смысл порой оценивают как нечто сугубо ограниченное, действующее лишь “в стенах” домашнего обихода... Длительное время в нашей стране господствовала точка зрения Ф. Энгельса, отождествлявшая здравый смысл с метафизическим (т.е. антидиалектическим) мышлением. Ф. Энгельс писал:

“Этот (метафизический - Л.Б.) способ мышления кажется нам на первый взгляд совершенно очевидным потому, что он присущ так называемому здравому смыслу. Но здравый человеческий смысл, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования. Метафизический образ мышления, хотя и является правомерным, и даже необходимым в известных областях, более или менее обширных, смотря по характеру предмета, рано или поздно достигает тех пределов, за которыми он становится односторонним, ограниченным, абстрактным и запутывается в неразрешимых противоречиях, потому что за отдельными вещами он не видит их взаимной связи, за их бытием - их возникновения и исчезновения, из-за их покоя забывает их движение, за деревьями не видит леса...” (Анти-Дюринг. Введение.)

Это пренебрежение здравым смыслом дорого обошлось нашей стране. Безумные утопические проекты последователей К. Маркса - Ф. Энгельса в России, большевиков-коммунистов, стоили гигантских материальных и людских жертв. Ф. Энгельс был безусловно неправ, когда оценивал здравый смысл столь односторонне. Пренебрежение здравым смыслом - это пренебрежение умственным здоровьем. Ведь здравый смысл - отнюдь не нечто ординарное, обыденное, консервативное. Здравый смысл - здоровое мышление! А здоровое мышление, здравомыслие действует везде! И в “стенах домашнего обихода”, и в незнакомых ситуациях, и в экстремальных условиях. Руал Амундсен первым дошел до Южного полюса и остался жив. А Роберт Скотт дошел лишь вторым и на обратном пути погиб. Почему? Потому что в действиях Амундсена было больше здравого смысла, чем в действиях Скотта. Амундсен воспользовался испытанным средством передвижения в полярных странах - собачьими упряжками. Скотт же решил попробовать таких экзотических животных как пони (карликовые лошади).

К сожалению, подобное понимание здравого смысла (как чего-то ординарного) проникает в справочные издания.

Большое заблуждение представлять здравый смысл как что-то поверхностное. Здравый смысл нужен и при разработке абстрактных научных теорий, и в глубокомысленных философских рассуждениях. Относительно последних можно даже сказать: нет глубокомыслия там, где нет здравого смысла. А то, что считают глубокомысленным, но противоречащим человеческому здравому смыслу, на самом деле не является таковым. Ведь глубокомыслие путают порой с туманными, неясными, сложными выражениями, рассуждениями.

Здравый смысл бывает ординарным и неординарным. Ординарно здравомыслящий человек может не понять неординарно здравомыслящего. И наоборот, для неординарно здравомыслящих людей ординарное здравомыслие может показаться пресным, скучным, серым.

В любом случае пренебрежительно-уничижительное отношение к здравому смыслу как таковому - симптом нездравомыслия, того, что у человека не всё в порядке с головой.

Пределы здравого смысла. Здравомыслие - фундамент, основа для принятия разумных решений. Как здоровье нужно человеку для полноценной, деятельной жизни, так и здравомыслие нужно ему для полноценного, деятельного мышления.

С другой стороны, здравомыслие необходимо, но недостаточно. Здесь опять можно сравнить его со здоровьем вообще. Здоровье само по себе не гарантирует человеку полноценной, полнокровной жизни. Оно лишь условие, предпосылка такой жизни. Если здоровый человек ведет себя очень скромно, “не хватает звезд с неба” (субъективный фактор) или “в тисках обстоятельств”(объективный фактор), то он не реализует себя в полной мере как творческое, деятельное существо. Точно так же и здравомыслие. Оно лишь условие, предпосылка для творческого мышления, для полета мысли. Оно отнюдь не гарантирует принятие разумных решений, не защищает в полной мере человека от ошибок.

Можно продолжить аналогию здравомыслия со здоровьем. Как здоровье не бывает абсолютным, идеальным (а лишь практическим), так и здравомыслие не бывает идеальным. Абсолютно здравомыслящих людей не бывает!

Разнокачественность и разноколичественность здравомыслия. Далее, как здоровье разное у разных людей, индивидуализировано и типологизировано, так и здравомыслие разное у разномыслящих людей, индивидуализировано и типологизировано. Говорят о разном качестве и разном количестве здоровья. Точно также можно говорить о разном качестве и количестве здравомыслия.

Разнокачественность здравомыслия обнаруживается прежде всего в следующем. У одного человека оно логически ориентировано (хороший “логик”), у другого - интуитивно ориентировано (с хорошей интуицией), у третьего - одинаково (сильно, средне, слабо) выражены логическая и интуитивная составляющие мышления. Сравните: здоровье Аполлона и здоровье Геркулеса, здоровье крестьянина и здоровье горожанина.

Далее, разнокачественность здравомыслия выражается в различном соотношении конструктивной (позитивной, утвердительной) и критической (скептической) составляющих мышления. У одних здравомыслящих людей больше выражена конструктивная (утвердительная) составляющая мышления, а у других - критическая, скептическая составляющая мышления. Конечно, при нарушении баланса конструктивного и критического мышления мы можем наблюдать нездравомыслие: в одном случае догматизм, легковерие, фанатизм, в другом - всеразрушающий скептицизм, недоверчивость, болезненная мнительность.

(Когда говорят о здоровом скептицизме, то имеют в виду, что человек, с одной стороны, не догматик, не фанатик, а, с другой, в меру скептичен, не злоупотребляет скепсисом).

Разноколичественность здравомыслия выражается в том, что один человек в большей степени здравомыслящ, другой - в меньшей. Сравните: крепкое и слабое здоровье.

Далее, один и тот же человек может быть здравомыслящим в решении относительно простых задач, касающихся, например, быта, удовлетворения органических потребностей, и нездравомыслящим при решении сложных задач, требующих от человека широты мышления, обширных познаний. Верующий-фанатик может нормально мыслить в пределах своего дома, семьи, хозяйства и патологически мыслить в более широком контексте социального поведения, например, делая выбор в пользу террора, убийства, самоубийства и т. п.

Здравомыслие можно развивать и корректировать . Здравомыслие не является чем-то данным от природы, от бога. Это - развивающаяся категория. Оно может развиваться и само по себе, и в результате сознательных усилий.

Естественным образом здравомыслие развивается по мере взросления человека. Здравомыслие ребенка весьма ограничено, неразвито, буквально является комнатно-домашним. Такого здравомыслия не хватает для того, чтобы вести самостоятельную жизнь. Здравомыслие взрослого человека - это развитое здравомыслие. Благодаря ему взрослый человек способен к самостоятельной жизни.

В свою очередь, у взрослых людей здравомыслие может быть развито в большей или меньшей степени и в разных направлениях. У всех взрослых имеется некоторое базовое здравомыслие (как основной обмен веществ в организме). Над ним надстраиваются и развиваются специализированные здравомыслия - в зависимости от того или иного вида профессиональной деятельности. Здравомыслие философа - одно, здравомыслие ученого - другое, здравомыслие художника - третье, здравомыслие политического деятеля - четвертое и т. д. Очень разнятся между собой здравомыслие крестьянина и горожанина.

Здравомыслие нуждается в постоянной подпитке и тренировке. Оно уменьшается как шагреневая кожа, если человек бездействует, не эксплуатирует свой мозг. Для здравомыслия нужен труд мысли! Вместе с тем, чем образованнее и культурнее человек, тем при прочих равных условиях развитее его здравомыслие.

Нездравомыслие, больной смысл (non compos mentis (лат.) - не в здравом уме). Как помимо здоровых людей есть много болеющих, больных, инвалидов, так и помимо здравомыслящих есть много людей с болезненным, больным или даже инвалидным мышлением. Мыслительные патологии также многообразны, как многообразно здравомыслие. В количественном плане патологическое мышление можно подразделить на болезненное, больное и инвалидное. В качественном плане патологическое мышление можно подразделить на догматическое и сверхкритическое, сверхлогическое (рационалистическое) и сверхинтуитивное (иррационалистическое).

Пример иррационального мышления - мистическое умонастроение.

Нездравомыслие не всегда бывает выражено явно. Порой его трудно распознать. Человек может обладать литературным талантом, красно говорить и при этом источать ядовитые мысли. Известен также феномен ложной мудрости.

Говорят: рыба гниет с головы. Последствия от нездравомыслия бывают весьма печальные. В наше время, когда взаимовлияние людей значительно усилилось, нездравомыслие отдельных философов, писателей, политиков может быть губительным для многих людей, чревато негативными социальными последствиями...

Отслеживать, изучать, изобличать различные формы больного мышления и, напротив, развивать, пропагандировать философию здравого смысла - двуединая задача, от решения которой зависит судьба человечества.

Как мы думаем, так и живем. Наша жизнь зависит от качества и направления наших мыслей. Как мы думаем, так и живем. Лучше думаем - лучше живем.

Что значит лучше думать?

1. Лучше думать - это значит соблюдать баланс между логикой и интуицией; по возможности мыслить логически, не скачками и озарениями, а анализом и рассуждением.

2. Лучше думать - это значит научиться управлять своими мыслями.

3. Лучше думать - это значит настраивать себя на хорошее и лучшее, быть оптимистом.

4. Лучше думать - это значит ничего не принимать на веру и не отвергать с порога, в меру сомневаться и в меру верить-доверять.

Здравый смысл как качество личности – способность под воздействием повседневного опыта создать реалистичное, толковое, разумное представление об окружающем мире и своём месте в нём, методах действия в разнообразных жизненных ситуациях.

Здравый смысл – основание для практической деятельности, интуитивная способность принимать разумные решения, свободные от пристрастности, предубежденности, эмоциональной предвзятости, предрассудков и заезженных стереотипов. Посредством здравого смысла человек проявляет свои представления об истине и справедливости.

На каких китах стоит здравый смысл? Это — жизненный опыт, прагматизм и рациональность, очевидная простота, беспристрастность, убеждённость в том, что реальность не может быть сложной, отсутствие эмоций при принятии решения, учёт последствий своих действий. В. Швебель писал: «О здравом смысле говорят тогда, когда ум ограничивает свои усилия рациональным».

Здравый смысл, умеющий контролировать свои мысли, одновременно держит в узде чувства, страсти и эмоции. Клод Адриан Гельвеций в книге «Об уме» пишет: «Различие между умом и здравым смыслом заключается в различии причин, их порождающих. Первый является следствием сильных страстей, второй - следствием отсутствия их. Человек, обладающий здравым смыслом, обыкновенно не впадает ни в одно из тех заблуждений, в которые нас вовлекают страсти, но зато он лишен и тех просветлений ума, которыми мы обязаны лишь сильным страстям. В обычном течении жизни и в тех вещах, для которых достаточно равнодушного созерцания, чтобы хорошо рассмотреть их, человек здравомыслящий никогда не ошибается. Но если дело идет о вопросах несколько более сложных, для рассмотрения которых нужно некоторое усилие и напряжение внимания, то здесь здравомыслящий человек является слепцом; лишенный страстей, он оказывается лишенным и того мужества, той деятельности души и того непрерывного внимания, которые единственно могли бы просветить его. Словом, здравый смысл не предполагает никакой изобретательности и, следовательно, никакого ума; ум, если можно так выразиться, начинается там, где кончается здравый смысл (ясно, что я отличаю здесь ум от здравого смысла, которые смешивают иногда в обычном употреблении).

Однако из этого не следует заключать, что здравый смысл встречается часто. Люди, лишенные страстей, редки. Верный ум, который из всех видов ума, несомненно, является наиболее близким к здравому смыслу, сам не свободен от страстей, да и глупцы не менее подвержены им, чем умные люди. И если все хотят быть здравомыслящими и даже считают себя таковыми, то им нельзя верить на слово».

Основная среда обитания здравого смысла – четыре стены своего домашнего обихода. Фридрих Энгельс утверждал: «Здравый человеческий смысл — весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования».

Здравый смысл становится авторитетным, когда его обладатель развил в себе массу достоинств, встал на путь духовного развития, стал зрелой, гармоничной, целостной личностью, добился благополучия и процветания. Люк Вовенарг верно заметил: «Процветание придает особую проницательность здравому смыслу».

Жирный минус здравого смысла в том, что он сужен личным жизненным опытом, которого бывает недостаточно для принятия правильного решения в необычных условиях. Вместе с тем неуважительно и непочтительно перечить старцу, которому его жизненный опыт позволил благополучно дожить до преклонных лет. Раз он сумел дожить до седых лет, значит, его здравый смысл, его миропонимание не были в дисгармонии с законами мироздания. Смотришь, тот, кто над ним насмехался, учил его, как правильно жить, в сорок лет «склеил ласты», а «невежественный» старец продолжает жить благодаря своему здравому смыслу.

В горное селение приехал журналист взять интервью у долгожителя. – Каковы причины вашего долголетия? – Ну, я всю жизнь дышал целительным горным воздухом, никогда не пил, не курил, не злоупотреблял сексом, не переедал. – Понятно. А что это у вас так шумно? Скандалит что ли кто-то? – А это мой дед свою молодую любовницу бьёт за то, что она ему трубку табаком не набила.

Объяснения человека — обладателя здравого смысла, поймёт даже ребёнок. Здравый смысл немногословен. Двадцать пять слов для него вполне достаточно, чтобы изложить свою точку зрения. Действует он, словно реализует лозунг: «Делай всё проще!» Приняв решение, здравый смысл всегда готов ответить на вопросы: Зачем? Куда? Кто? Что? Когда? Почему? Где? Как?

Шел мудрец и увидел человека, который что-то охранял. Охранник спросил мудреца: – Кто ты? Куда идешь? Зачем? Мудрец был поражен этими вопросами и спросил: – А сколько тебе здесь платят? – Две банки риса, – ответил тот. – Я буду платить тебе четыре, чтобы ты каждый день задавал мне вопросы: «Кто я?, Куда иду? и Зачем?», – сказал мудрец».

Тот, кто рисуется и умничает, несравненно далёк от здравого смысла. Люк Вовенарг в контексте этой мысли пишет: «Редко случается высказать здравую мысль тому, кто всегда тщится быть оригинальным». Здравый смысл предпочитает общаться с конкретностью.

Лучшая компания для здравого смысла – благоразумие, рассудительность, разумность и здравомыслие. Как правило, он проявляется с ними в купе. Например, когда включается здравый смысл, благоразумие, как способность принимать в пространстве между возбудителем и реакцией рассудительные, обдуманные, целесообразные решения для собственного блага или блага людей, всегда находится рядом. В отличие от сложной рассудительности — способности отсечь целесообразное от нецелесообразного; склонности к рассуждению, к априорно внимательному и логичному обдумыванию важных решений, поиску взвешенных, аргументированных выводов и позиций, здравый смысл стремится к простоте и очевидности, при этом не лишая себя определенных проявлений рассудительности.

Психологи считают, что здравый смысл — это талантливый союз первой, третьей и четвертой позиции восприятия. Это так вижу Я (1 позиция), я это вижу без эмоций — отстраненно (3-я), я вижу взаимосвязи и в своем видении учитываю последствия (4 позиция). А талантливо — потому что вижу все это целостно и просто.

Здравый смысл – брат мудрости и интуиции. Что их роднит? Они умеют слышать голос своего сердца, поэтому в отличие от людей, не обладающих здравым смыслом, не имеют проблем. Отсутствие здравого смысла – идеальные условия для позорных поступков. Когда человек слышит своё сердце, он избегает реализации плохой судьбы. Здравый смысл – умение наладить прочную связь со своей душой и совестью.

Петр Ковалев

21 правдивый ответ. Как изменить отношение к жизни Курпатов Андрей Владимирович

Что такое «здравый смысл»?

Что такое «здравый смысл»?

Иногда кажется, что «здравый смысл» - это умение рассуждать разумно. Но ведь важно не то, что человек рассуждает разумно, а то, на чем он основывается, строя свои «разумные рассуждения». Разве не разумно ведет себя человек, который, находясь в приступе «белой горячки», атакуемый своими галлюцинациями - чертями, змеями и прочими монстрами, бросается наутек или даже выпрыгивает из окна? Нет, право, он ведет себя абсолютно разумно! Если на тебя нападают черти, то вполне разумно взять ноги в руки и делать ноги. Не стоять же и не ждать, пока они утащат тебя в ад! Конечно, нужно спасаться. Очень разумно… Иными словами, разумное действие и действие, продиктованное здравым смыслом, это отнюдь не одно и то же. Разве создатели атомной бомбы ваяли свой знаменитый продукт без участия разума? Нет, конечно, с участием, и еще каким! Но здравого смысла в создании атомной бомбы нет и быть не может, хотя бы потому, что радиация распространяется на тысячи километров и поражает территории на многие сотни лет. Поэтому если вы хорошенько атакуете военные базы на Аляске, то, во-первых, радиационные облака покроют весь российский Дальний Восток, Сибирь и далее по списку. Во-вторых, возникнет экологическая катастрофа, а завоеванную таким образом Аляску невозможно будет использовать; считай, что и не завоевывали. Как ни крути, ничего более бессмысленного и абсурдного, чем применение атомного оружия, нет и быть не может. Однако разум (и еще какой!) участвует и в разработках нового оружия, и в создании военных планов. Но здравый смысл…

Итак, разумность и здравый смысл - вещи, мягко говоря, разные. Иллюзии - это, как ни странно, тоже плод нашего разума. Левое полушарие, хотя оно и называется «разумным», играет в формировании наших иллюзий не меньшую, а может быть, даже и большую роль, нежели правое. И лишь здравый смысл - это единственное противоядие, способное избавить нас от иллюзий, предупредить ошибочные поступки и наладить нашу жизнь.

Я бы хотел уповать на разум. Но что мой разум, если ему задают направление, в котором он обязан двигать ся? Какой в нем прок, если он вынужден следовать в русле случайной, по сути, оценки событий? Я бы хотел разобраться, я бы хотел изучить, понять, уяснить суть и принять решение. Я бы хотел дать возможность про явить себя моему здравому смыслу. Но… Но факт остается фактом: все возможности своего разума я трачу не на то, чтобы быть объективным и освоить реальность, а лишь с тем, чтобы усилить сво: взбалмошный субъективизм и удалиться от реальности как можно дальше.

Вот почему мы должны разобраться в том, какие иллюзии господствуют в нашем правом полушарие и поддерживаются нашим левым полушарием. Мы должны знать их по именам, чтобы иметь возможность вовремя озаботиться, дистанцироваться от этой игры изучить вопрос, стоящий на повестке дня, и дать ему объективную оценку.

Только уяснив для себя суть и содержание данной жизненной ситуации, мы можем принять в ней правильное, действительно нужное нам решение, согласованное с нашим здравым смыслом. В противном случае мы будем постоянно совершать одни и те же ошибки, наступать на одни и те же грабли.