Артем Ефимов

Записки экономического историка

Исаак Ньютон и «Великая перечеканка 1696 года»

Сэр Исаак Ньютон известен в первую очередь как великий математик и великий физик, создатель систем дифференциального и интегрального исчисления и автор основных законов механики, включая закон всемирного тяготения. Мало кто знает, однако, что он еще сыграл значительную роль в развитии британской денежной системы, осуществив «Великую перечеканку» старых серебряных монет ручной работы на новые, машинной выделки. О том, как Англия перешла к новым монетам и какую роль в этом сыграл Ньютон, рассказывает историк Артем Ефимов, ведущий телеграм-канала «Пиастры!» .

Сэр Исаак Ньютон

McGovern, John / Wikimedia commons

Француз из Парижа

Почти на любой современной монете имеется гурт - узор на ребре. Ныне это скорее декоративный элемент, а вот в XVII веке, когда в Англии гуртовка монет стала обязательной, это имело огромный практический смысл.

Дело в том, что фальшивомонетчики часто обрезали монеты по краям, а из обрезков делали новые монеты. Гуртовка решала эту проблему: обрезка повреждала гурт, это было сразу заметно, и такую монету переставали принимать. Для гуртовки требовался очень сложный станок. Есть легенда, что его изобрел сэр Исаак Ньютон, когда возглавлял Тауэрский монетный двор (1696–1727). Деятельность Ньютона на посту хранителя монетного двора - отдельная интересная тема, о ней ниже. Пока ограничимся опровержением: нет, гуртовальный стан изобрел не он.

Его построил в Англии француз Пьер Блондо в 1662 году.

В 1640-е годы Блондо служил на монетном дворе в Париже. В 1649-м, после казни английского короля Карла I и провозглашения Английской республики, его пригласили в Лондон с тем, чтобы перевести на машинное производство Тауэрский монетный двор. Местные денежных дел мастера, отстаивая ручную чеканку (источник своих прибылей), развернули агитационную кампанию против Блондо.

В 1656 году английский флот провернул блестящую операцию по захвату испанского «золотого флота», перевозившего большой груз серебра из Нового света в Кадис. Это серебро передали Блондо, и он при помощи своих машин начеканил из него английских монет превосходного качества.

В 1658 году умер Оливер Кромвель, лорд-протектор Английский республики и покровитель Блондо. Последовал политический кризис, завершившийся в 1660 году реставрацией монархии (престол занял Карл II, сын казненного короля). Блондо бежал во Францию, его машины увезли в Эдинбург. Но уже очень скоро выяснилось, что вернувшиеся деньги ручной чеканки гораздо хуже тех, которые делал Блондо, и француза позвали обратно.

Английский серебряный пенни, отчеканенный в правление Иоанна Безземельного (начало XIII века)

Вот тогда-то, в эпоху Реставрации, Блондо и стал гуртовать монеты: мелкие - просто насечками, крупные - надписью «Decus et tutament» («Украшение и защита»).

Блондо работал за брассаж - долю с чеканки. За производство серебряных монет он получал 3 пенса с фунта, золотых - 12 пенсов с фунта (1 фунт = 240 пенсов).

Ни реформа Блондо, ни Великая перечеканка 1690-х годов под руководством Ньютона не спасли английский серебряный стандарт - в XVIII веке Англия (точнее, уже Великобритания) перешла на золото. Но английские технические достижения в денежном деле произвели большое впечатление на остальной мир - в частности, Петр I, будучи с Великим посольством в Лондоне в 1698 году, трижды посещал Тауэрский монетный двор и, по всей вероятности, беседовал там с Ньютоном. Есть предположения, что английские машины по изготовлению денег пробовали внедрить в Москве еще в 1650-е годы, при Алексее Михайловиче.

Деньги из ничего

Алхимия и финансовая политика имеют глубинную философскую связь. Первые читатели книги Марко Поло о путешествии в Китай (XIII век) не могли не заметить, что описанные им бумажные деньги - это, по сути, воплощение мечты алхимиков: неблагородные материалы обретают силу золота, ценности - кредит - возникают из обязательств и договоренностей, из слов - собственно говоря, из ничего.

В 1661 году шведский король Карл Х по совету некоего рижанина Иоганна Пальмструха стал выпускать первые в Европе бумажные деньги - «кредитные далеры». Их эмиссию контролировал Стокгольмский банк во главе с Пальмструхом. Банк гарантировал обмен «кредитных далеров» на звонкую монету по первому требованию. Предприятие лопнуло уже в 1668 году: банк выпустил бумажных денег на гораздо большую сумму, чем у него было монеты. После этого Риксдаг - шведский парламент - отобрал у короля контроль над денежной эмиссией.

В 1716–1720 годах во Франции существовала так называемая «система Лоу», основанная, в общем, на том же «алхимическом» принципе: создание новых денег представлялось созданием новых ценностей, нового капитала. Когда обнаружилось, что никакими реальными ценностями эти новые деньги не обеспечены, что деньги и капитал - это разные вещи, система лопнула, ввергнув Францию в финансовый кризис. Про это мы еще непременно поговорим более подробно.

По-видимому, сэр Исаак Ньютон с таким энтузиазмом взялся за работу на Королевском монетном дворе в Тауэре именно потому, что считал эту работу продолжением алхимического Великого делания, которому он отдал едва ли не больше своего времени и творческих сил, чем разработке дифференциального и интегрального исчисления, формулировке теории света и открытию законов механики.

Великая перечеканка

Ньютон стал хранителем Тауэрского монетного двора в 1696 году. Ему было за 50, он уже все совершил: с разработки дифференциального и интегрального исчисления прошло тридцать лет, с теории света и цвета - двадцать, с публикации законов механики и закона всемирного тяготения - почти десять. Недавно Ньютон пережил тяжелую нервную болезнь: депрессия, бессонница, расстройство пищеварения, приступы паранойи - вероятно, последствия отравления ртутью при алхимических опытах или самолечении. Друзья подыскивали для него синекуру, чтобы хрупкий гений мог уйти на покой.

Одним из этих друзей был Чарльз Монтегю, первый граф Галифакс, президент научного Королевского общества, однокашник Ньютона по Кембриджу, фактический руководитель английских государственных финансов, основатель Банка Англии - не первого центробанка в мире, но первого по-настоящему эффективного органа монетарной власти.

Финансы Англии пребывали в 1696 году в плачевном состоянии. С тех пор как в 1688 году в результате «Славной революции» престол занял Вильгельм III, штатгальтер (глава правительства) Нидерландов, лидер европейских протестантов и злейший враг Людовика XIV, страна непрестанно воевала. Это было дорого. В обращении оставались старые монеты, отчеканенные до введения машинной чеканки и гуртования в 1662 году. Эти старые монеты были, как правило, обрезаны по краям, а из обрезков умельцы делали новые деньги, тоже неполновесные. Плюс фальшивомонетничество: до 10 процентов монет в обращении были фальшивыми. Серебро в качестве товара было дороже, чем в качестве английских монет: их скупали, плавили, вывозили в Амстердам или Париж и там продавали.

В этот кризис Англия вошла сравнительно отсталой европейской страной: она не обладала военной мощью Франции, колониальным могуществом Испании, экономической мощью Нидерландов; она была политически нестабильна, ее раздирали религиозные конфликты, ее серебряная валюта была слаба. Пару десятилетий спустя страна (уже Великобритания) вышла из кризиса мощнейшей державой со стабильной валютой - первой в новой истории Европы, основанной на золотом стандарте.

Английские монеты достоинством 1, 2, 3 и 4 пенни, 1800 год

CNG Coin: British Royal Mint

Операция, известная как «Великая перечеканка 1696 года», началась с королевской декларации от 10 июня этого года, о выкупе у населения старых (до 1662 года выпуска) монет ручной чеканки по товарной цене - 5 шиллингов 8 пенсов за унцию серебра. Цена была достаточно выгодной, чтобы стимулировать население сдавать старые монеты на королевские монетные дворы (в дополнение к Тауэрскому были созданы дворы в Бристоле, Йорке, Экзетере, Честере и Норвиче), а не перекупщикам, которые вывозили серебро за границу. В течение следующих четырех лет королевские монетные дворы под общим руководством Ньютона выпустили монет больше чем на 5 миллионов фунтов стерлингов - в полтора раза больше, чем за предшествующие 35 лет (с введения машинной чеканки в 1662-м).

Строго говоря, ничего принципиально нового на Монетном дворе Ньютон не изобрел: все принципы уже были выработаны, все машины уже установлены и функционировали. Великий ученый оказался рачительным администратором, рациональным организатором: он сумел поставить дело так, что монетные дворы работали с максимальной скоростью и эффективностью. Уже к 1700 году старых монет в обращении почти не осталось. За это же время Ньютон, облеченный, помимо прочего, полномочиями следователя и прокурора по делам о подделке денег, добился осуждения и казни 28 фальшивомонетчиков, в том числе легендарного Уильяма Чалонера (про их противостояние есть не особенно восхитительная книжка Томаса Левенсона «Ньютон и фальшивомонетчик» 2009 года, недавно переведенная на русский и изданная «Корпусом»).

Впрочем, технический успех «Великой перечеканки» не спас английский серебряный стандарт. Разброс цен на серебро на островах и на континенте оставался слишком значительным. В 1717 году, по рекомендации Ньютона, король Георг I изменил официальный курс золота к серебру: одна золотая гинея теперь оценивалась в 21 серебряный шиллинг. Это было очередное существенное удешевление серебра, и оно с новой силой стало утекать за границу. Великобритания фактически перешла на золотой стандарт.

Для Ньютона, как уже было сказано, экономика и финансы были сродни алхимии - постижению естественного порядка вещей и овладению искусством манипулирования материей. Его натурфилософские, алхимические, богословские, исторические и экономические штудии складывались в систему мира, в которой все развивается из известных первоначал по известным принципам в соответствии с замыслом Творца. Значительную часть алхимических писаний Ньютона приобрел не кто иной, как Джон Мейнард Кейнс - он, великий «алхимик финансов», как мало кто чувствовал эту глубокую системность воззрений Ньютона.

Несмотря на заверения Монтэгю, должность хранителя Монетного двора в девяностых годах, когда она была передана Ньютону, вовсе не была синекурой. Став во главе финансовой политики страны, Монтэгю различными мерами сумел не только навести порядок в английских денежных делах, но и поставить Англию на путь обогащения, дав ей возможность сделаться богатейшей страной и центром развивающегося европейского капитализма.

Англия в конце XVII в. наводнена была неполновесной и фальшивой монетой; причина этого до известной степени заключалась в примитивной технике чеканки монеты. Металл резали ножницами, куски округляли от руки молотком и так же от руки выбивали штемпель. При таком способе чеканки значительные отклонения в весе монеты от средней законной нормы были, конечно, неизбежными, но на это не обращали долгое время внимания. При таком положении дела обрезывание монет по ободкам стало распространенным и легким видом наживы и мошенничества. Несмотря на то, что обрезыватели монеты, так же как и фальшивомонетчики, по закону с давних пор подвергались повешению, в стране всюду имели хождение неполновесные, обрезанные по краям серебряные кроны и шиллинги.

Наконец, в Тоуэре поставили новую штамповальную машину, приводившуюся в движение лошадью. Монеты, чеканившиеся этой машиной, имели в отличие от старых правильную форму, по ободку шла надпись, и обрезывание становилось невозможным. Маколей в своей "Истории Англии" такими словами описывает положение дела, создавшееся после пуска машины:

"Тогдашние финансисты, кажется, ожидали, что монета нового чекана, очень хорошая, скоро вытеснит из обращения монету старого чекана, сильно попорченную. Но каждый неглупый человек должен был бы сообразить, что если казна принимает равноценными полновесную монету и легкую, то полновесная не вытеснит легкую из обращения, а сама будет вытеснена ею... Но тогдашние политические люди не додумались до этих простых вещей. Они изумлялись тому, что публика по странной нелепости предпочитает употреблять легковесную монету, а не употребляет хорошей... Лошади в Тоуэре продолжали ходить по своему кругу. Телега за телегой с хорошей монетой продолжала выезжать с Монетного двора, а хорошая монета попрежнему исчезала тотчас же, как выходила в обращение. Она массами шла в переливку, массами шла за границу, массами пряталась в сундуки; но почти невозможно было отыскать хоть одну новую монету в конторке лавочника или в кожаном кошельке фермера, возвращающегося с рынка" .

Монтэгю решил выйти из этого тупика путем обязательного перечекана всей циркулировавшей монеты и лишения обрезанной монеты права законного хождения, начиная с некоторого срока.

Такая реформа требовала резкого повышения производительности Монетного двора. В это время Ньютон и получил должность хранителя. По словам Монтэгю, успех его реформы стал возможным благодаря административной работе творца "Начал" и "Оптики".

Ньютон приступил к исполнению новых обязанностей в марте. К этому времени в Тоуэре было построено 10 печей, в которых переплавлялись старые монеты. В некоторых других городах были устроены филиалы Монетного двора; в частности, один такой филиал был организован в Честере, во главе его Ньютон поставил своего друга, астронома Галлея. Переход от старых монетных порядков к новым был мучителен для англичан, и, судя по заключению Монтэгю, только организаторское умение Ньютона сократило эти тяжелые месяцы. До Ньютона Монетный двор выпускал максимально 15 000 фунтов серебряной монеты в неделю, при Ньютоне выход этот скоро увеличился в четыре раза, а затем и в восемь. Впрочем даже такого ускорения производительности нехватало, и еще в начале 1697 г. в стране чувствовался недостаток монеты.

Эдмунд Галлей (Halley). 1656-1742.

Перечеканка продолжалась до 1699 г., когда, наконец, реформа была завершена; в этом году, очевидно в воздаяние за заслуги, Ньютон получил звание директора (мастера ) Монетного двора, которое и сохранял до конца жизни.

До сего времени архив Монетного двора, на основании которого можно было бы восстановить документально эту сторону деятельности Ньютона, не опубликован.

На том же аукционе бумаг Ньютона в 1936 г., о котором упоминалось в главе одиннадцатой, продавались три толстых тома in folio с бумагами Ньютона, относящимися к Монетному двору. Всего в этих томах переплетено 529 документов с черновиками парламентских актов, составленных Ньютоном, набросками докладов, проектами писем, касающихся финансовой и экономической политики правительства, отчетами, результатами пробирных испытаний и пр. Сохранившийся архив касается не только вопросов чекана, но захватывает, несомненно, важные для историков общие вопросы торговли и кредита. Среди бумаг есть довольно длинные записки, показывающие большие знания и собственные точки зрения Ньютона в вопросах финансов и экономики. Архив содержит подробную документацию перечеканки 1696-1699 гг.

Если в итоге аукциона архив не рассеялся, а попал в надежные руки, то надо ждать рано или поздно компетентного освещения большой административной работы Ньютона. Нужно добавить, что вероятно не мало документов по этому же вопросу хранит также не тронутый еще официальный архив Монетного двора. На сегодняшний день сведения о деятельности Ньютона в Монетном дворе еще очень скудны.

Административный талант Ньютона, проявленный столь широко и блестяще и на такой ответственной работе, кажется совершенно неожиданным у "философа", постоянно погруженного в размышления и забывавшего о сне и обеде. Но едва ли можно полностью полагаться на воспоминания Уикинса и Гэмфри Ньютона, зафиксированные много лет спустя после тех фактов, о которых они рассказывают. Если заглянуть вновь в письмо Ньютона к Астону, написанное в 1669 г. и приведенное во второй главе, то станет более правдоподобным, что это письмо писал будущий хранитель Монетного двора, чем творец "Начал" и "Оптики". С другой стороны, вспомним, что после смерти Барроу в 1677 г. пост директора Тринити колледжа предлагался Ньютону, что он был членом делегации по делу Альбана Френсиса и, наконец, что именно его университет избрал своим депутатом в парламент. Административные задатки, повидимому, всегда уживались в Ньютоне с его научными стремлениями и умственной сосредоточенностью.

На новом посту Ньютону пришлось встретиться с городской жизнью во всем ее мало приятном разнообразии. Политические страсти эпохи вызвали беспорядки и волнения среди служащих Монетного двора, особенно в Честере у Галлея. На самого Ньютона писались доносы, делались попытки снять с поста путем предложения других, более выгодных мест; Ньютону предлагали взятки. Но в эпоху, когда подкупность была необычайно распространенной, Ньютон, по имеющимся сведениям, строго и честно выполнял свои обязанности.

О деятельности Ньютона в Монетном дворе за последние 25 лет его жизни известно мало. В 1717 и 1718 гг. он лично докладывал в Палате лордов о состоянии дела с чеканом. В частности, им было внесено предложение о фиксации стоимости золотой гинеи в размере 21 серебряного шиллинга. Это соотношение сохранилось и до нашего времени.

Положение хранителя, а затем директора Монетного двора превращало скромного кэмбриджского профессора в придворного и вельможу. Для русского читателя интересно узнать, что в Монетном дворе Ньютон весной 1698 г., по всей вероятности, встретился с русским царем Петром I . По журналу (или "юрналу", как писали тогда на Руси) путешествия русского посольства в Англию видно, что 13 апреля "был десятник (таков был псевдоним царя в журнале) с Яковом Брюсом в Туре, где деньги делают", т.е. в Тоуэре. Письменных документов о встрече Ньютона с Петром не известно, однако мало вероятно, чтобы царя принимал кто-либо другой, кроме самого хранителя Монетного двора. 20 апреля Петр снова был на Монетном дворе и даже 21, в день отъезда из Англии, повторил посещение. В "юрнале" записано: "После обеда ездил десятник в город и был в Туре, смотрел, где деньги делают" . Будем надеяться, что новые архивные розыски дадут более подробные сведения о посещении Петром Монетного двора и о возможных беседах его с Ньютоном. Встреча этих двух наиболее замечательных людей своего времени может рассматриваться во всяком случае как величественный символ общения русского гения с самыми вершинами западноевропейской культуры.

Читателю интересно будет узнать, что Петр дважды посетил гриничскую обсерваторию, причем второй раз сам отсчитывал прохождение Венеры, что отмечено в Historia Caelestis Флэмстида.

Когда напряженные годы перечекана кончились и Ньютон из хранителя превратился в директора Монетного двора, посещения им Тоуэра сделались более редкими: обычно он бывал там не чаще одного раза в неделю. Дом, где поселился Ньютон в Лондоне, был расположен, далеко от Тоуэра, но вблизи от Казначейства, в Пикадилли, за церковью св. Якова . В этом доме у Ньютона вскоре появилась хозяйка, его племянница, молодая Катерина Бартон, дочь сводной сестры Ньютона Анны Смит и священника Бартона. Красавица-племянница стала центром внимания в доме. Ее поклонником в течение ряда лет был Монтэгю, и есть основания думать, что даже состоялось тайное бракосочетание Монтэгю с Катериной. В 1717 г., после смерти Монтэгю, Катерина вышла замуж за Джона Кондуитта, заместителя Ньютона по Монетному двору, а после его смерти - преемника на посту директора.

Существует довольно большая литература по вопросу об отношениях между Катериной Бартон и Монтэгю. Исследователи, оставившие без внимания большие разделы научной работы Ньютона в области химии и оптики, с легкой руки Вольтера с особым рвением занялись эпизодом Монтэгю - Катерина Бартон, имеющим только косвенное значение для жизни и творчества Ньютона. Такая замена истории науки скандальными хрониками, конечно, мало способствовала превращению истории науки в науку.

Доходы Ньютона на новом посту достигали, по расчету Вилльямиля, очень внушительной суммы - около 2000 фунтов в год, и неудивительно, что при скромном образе жизни Ньютона он оставил большое денежное наследство - около 32 000 фунтов. По сравнению с бюджетом в Кэмбридж доходы Ньютона в Лондоне возросли примерно в 10 раз.

С переездом в Лондон Ньютон не мог выполнять своих профессорских обязанностей в Кэмбридже в течение нескольких лет; поэтому в декабре 1701 г. ему пришлось отказаться от профессуры и членства в Тринити колледже. По рекомендации Ньютона люкасовская кафедра была передана астроному Уистону. Учитывая славу и высокое положение Ньютона, университет снова избрал его своим представителем в парламент. Этот парламент существовал только около двух месяцев. Он был распущен после смерти короля Вильяма III. В новом парламенте Ньютон сохранял такое же молчание, как и в прежнем. Однако при выборах в парламент в 1705 г. при королеве Анне Ньютон не отказался снова фигурировать в качестве кандидата от Кэмбриджского университета. Политическая конъюнктура была такой, что хотя королева в основном рассчитывала на поддержку партии тори, однако для продолжения войны за испанское наследство с Францией, начатой Вильямом, требовалась также поддержка партии вигов, к которой принадлежал Ньютон.

В апреле 1705 г. Ньютон прибыл в Кэмбридж частью в связи с выборами, частью по причине предстоящего посещения университета королевой Анной. Королева прибыла в Кэмбридж 16 апреля. Посещение ее было ознаменовано возведением Ньютона в дворянское достоинство. Можно отметить, что такое внимание, бывшее одним из видов королевских наград и часто оказываемое военным, чиновникам и общественным деятелям, в отношении ученого было проявлено впервые. По словам Л. Мора, впоследствии такое отличие в ученом мире в Англии получил только химик Дэви, более чем через 100 лет после Ньютона.

Радостное настроение сэра Исаака после получения дворянства было, однако, испорчено выборами, происходившими через месяц, 17 мая. Оба кандидата вигов, Ньютон и Годольфин, при криках "Церковь в опасности" были провалены. Так кончилась парламентская карьера Ньютона.

Ареной научно-общественной деятельности Ньютона в Лондоне естественно сделалось Королевское Общество. В 1703 г., 30 ноября, Ньютон был избран президентом Общества и оставался им до конца жизни, т. е. в течение четверти века. Одним из первых актов нового президента был подарок Обществу нового придуманного им прибора для зажигания солнечными лучами, состоящего из комбинации семи линз. Прибор демонстрировался Ньютоном на нескольких собраниях Общества, причем удавалось плавить металлы и кусочки красного кирпича.

В 1705 г. в члены Общества был избран принц Георг Датский. В условиях того времени это было для Общества немаловажным событием и выражением благоволения двора. 7 декабря принц присутствовал на заседании Общества и дал обещание Ньютону принять на себя расходы по изданию большого каталога звезд, составленного Флэмстидом по наблюдениям на Гриничской обсерватории в качестве "королевского астронома". Щедрость принца послужила, однако, поводом к резкому столкновению с Флэмстидом. На отношениях Ньютона и Флэмстида, длившихся более пятидесяти лет, необходимо остановиться подробнее.

Флэмстид родился в 1646 г. в Дерби и рано заинтересовался астрономическими наблюдениями и инструментами. С Ньютоном и Барроу он познакомился еще в 1670 г. Публикацию астрономических данных по собственным наблюдениям Флэмстид начал с 1671 г. В 1673 г. он опубликовал эфемериды, содержащие, в частности, таблицу восходов и заходов Луны. По просьбе своего покровителя Ионы Мура он вычислил также таблицу времен прохождений Луны через данный меридиан на текущий год.

Мур усмотрел при этом замечательное совпадение времен прохождения с часами морских приливов. В связи с этим Мур заинтересовал астрономическими наблюдениями короля Карла II, рекомендовал ему Флэмстида, выхлопотал для него звание "королевского астронома" и жалование в 100 фунтов в год. Вскоре последовало и королевское повеление о постройке обсерватории в Гриниче. В 1676 г. она была создана на основе остатков прежних строений; постройка обошлась в 520 фунтов.

Мур на свои средства соорудил для обсерватории железный секстант, который и передал Флэмстиду с парой часов и несколькими микрометрами. Вместе с собственными инструментами королевского астронома это и составило научное оборудование обсерватории. Позднее Флэмстиду на его собственные скудные средства удалось построить в обсерватории еще большой стенной квадрант, при помощи которого и делались наиболее точные измерения. Ничтожных денег, отпускавшихся казной на содержание Гриничской обсерватории, никогда нехватало на текущие надобности, и в конце концов обсерватория существовала на собственные доходы Флэмстида как приходского священника и на небольшое наследство, оставленное ему отцом.

Джон Флэмстид (Flamsteed).
1646-1719

Флэмстид был превосходным наблюдателем, точным систематиком, свободным от гипноза предвзятых теорий и, повидимому, даже плохо разбирающимся в таких теориях. По порядку сохранившегося архива Флэмстида, по тщательным замечаниям на каждом полученном письме и по дневникам можно и сейчас получить представление об аккуратности и систематичности Флэмстида.

Как сказано, Ньютон познакомился с Флэмстидом еще в 1670 г.; в 1680 г. между ними завязалась переписка по поводу большой кометы 1680 г., возбуждавшей, как всегда, общее внимание и любопытство. Следя за двумя отдаленными появлениями комет, Флэмстид пришел к выводу, на основании своих наблюдений, что в действительности в обоих случаях комета была одна и та же. Ньютон и другие астрономы утверждали, что кометы были разные, причем, как видно из переписки, Ньютон был упорен в своем утверждении, но и Флэмстид не уступал, чувствуя под собой прочную опору точных наблюдений. Это было началом разногласий между Ньютоном и королевским астрономом. Позднее, в 1685 г., когда созрели мысли Ньютона в области механики и тяготение и он применил учение о тяготении также для объяснения движения комет, он согласился с мнением Флэмстида, что и признал в первом издании "Начал".

Помощь Флэмстида сделалась Ньютону особенно нужной, как только он приступил к созданию более точной теории движения Луны, т.е. после первого издания "Начал", в 1687 г. Началась переписка по этому вопросу, длившаяся до середины 1692 г., а затем прервавшаяся почти на полтора года, возможно в связи с психическим заболеванием Ньютона, о котором мы говорили выше. По записи в дневнике Флэмстида видно, что в сентябре 1694 г. Флэмстид передал Ньютону цифры, касающиеся 150 положений Луны. В письме к Флэмстиду от 7 октября 1694 г. Ньютон пишет, что он сравнил наблюдения с теорией и нашел довольно хорошее согласие.

Посредником в сношениях Ньютона с Флэмстидом нередко служил Галлей, друг Ньютона и первый издатель "Начал". Галлей, по характеристике Флэмстида, был светским, развращенным, неискренним и "слишком свободомыслящим" человеком, или, попросту, атеистом. Больному, недоверчивому и весьма религиозному Флэмстиду Галлей, разумеется, не мог нравиться. Посредничество Галлея было одной из главных причин обострения отношений между Ньютоном и Флэмстидом. Поэтому в ответном письме Флэмстида от 11 октября прежде всего содержатся разные жалобы на Галлея (в том числю и боязнь возможного плагиата).

Письма Ньютона к Флэмстиду за этот период имеют огромный научный интерес для астрономии. В них сообщается в сжатой форме теория астрономической атмосферной рефракции, о которой уже упоминалось ранее, и теоретически выводится необходимость "параллактического неравенства" в движении Луны, называемого так в связи с тем, что оно частично зависит от угла, под которым солнечный наблюдатель видел бы лунную орбиту. Корреспондент Ньютона несомненно многого не понимал в письмах, тем более что Ньютон выражался сжато и неясно. Оценить по достоинству научное содержание этих писем было суждено только в XIX в., после публикации переписки Флэмстида, найденной на одном из лондонских чердаков и изданной в 1835 г. английским Адмиралтейством под редакцией вице-президента Королевского Астрономического Общества Бэли.

Доставляя по просьбе Ньютона астрономический наблюдательный материал, Флэмстид обижался на мало дружественный тон писем Ньютона:

"Я согласен, - писал он, - что проволока дороже, чем золото, из которого она сделана. Я, однако, собирал это золото, очищал и промывал его, и не смею думать, что Вы мало цените мою помощь только потому, что столь легко ее получили".

14 сентября 1695 г. Ньютон написал Флэмстиду, что у него нет больше времени заниматься теорией Луны (в это время начались переговоры о должности хранителя Монетного двора), и сношения временно прекратились. Через 5 лет, в 1699 г., в связи с выходом из печати математических трудов Уоллиса Ньютон выражает Флэмстиду свое неудовольствие в следующих характерных строках:

"Я слышал случайно об одном предназначенном к печати Вашем письме к Уоллису, в котором Вы пишете о моих работах по теории Луны. Я был обеспокоен тем, что публично сообщается о вещи, которая, может быть, никогда не созреет для публики и относительно которой я, может быть, никогда не выпущу никакой работы. Я не люблю печататься при всяком случае и тем более входить в споры о математических предметах с посторонними лицами: мне неприятно также возможное подозрение граждан, что я трачу время, которое должен посвящать королевским делам, на другие предметы".

Как было сказано выше, принц Георг дал Королевскому Обществу средства на печатание большого звездного каталога Флэмстида. Инициатива исходила от Ньютона. В дневнике Флэмстида есть запись от 10 апреля 1704 г., в котором он сообщает о посещении его в Гриниче Ньютоном. Ньютон обедал у Флэмстида и осведомлялся, что он имеет готовое к печати. Внимательно осмотрев рукопись готового каталога, Ньютон обещал рекомендовать ее принцу. Об отношении Флэмстида к Ньютону можно судить по таким строкам дневника:

"Я удивился такому предложению: нрав его был мне раньше известен, и я всегда считал его коварным, самолюбивым, исключительно скупым на похвалы и нетерпимым к противоречию".

Разумеется, такая характеристика Ньютона - только шарж и была результатом многих предыдущих столкновений, обид и резкого различия характеров.

Принц предложил для наблюдения за печатанием комиссию под председательством Ньютона. Комиссия посетила Флэмстида и одобрила печатание всех наблюдений с двумя каталогами неподвижных звезд (всего около 1200 листов).

Вскоре, однако, между комиссией и автором начались трения. Комиссия действовала так, как будто бы ее члены были авторами каталога. Флэмстид наполнял свои письма и дневники жалобами по поводу беззаконного печатания его "Historia Coelestis". К декабрю 1707 г. листы первого тома все же были отпечатаны. Далее начались, однако, споры о содержании второго тома и об авторской корректуре. В 1707 г. принц умер, и вопрос о финансировании второго тома оставался не ясным до 1710 г.

Ньютон, наконец, добился согласия королевы на продолжение издания. Вместе с тем королевой была утверждена комиссия Королевского Общества под председательством Ньютона для содействия Гриничской обсерватории и наблюдения за нею. При отношениях, существовавших между Флэмстидом и Ньютоном, эта комиссия явилась новым ударом для королевского астронома. Он безуспешно обращался с петицией к королеве о ликвидации комиссии.

Флэмстид оказался правым в своих опасениях относительно комиссии; последняя стала предъявлять ему необоснованные и унизительные требования. 11 октября 1711 г. он получил от Ньютона предложение присутствовать на заседании Совета для отчета о состоянии инструментов обсерватории и их пригодности для наблюдений, хотя, конечно, состояние инструментов было отлично известно Ньютону, и часть их была собственностью Флэмстида. Флэмстид так описывает это позорное заседание:

"Я был вызван в комитет, в котором кроме него (т.е. Ньютона) были только два врача (д-р Слон и другой, столь же мало искусный, как и он). Президент чрезвычайно разгорячился и пришел в совсем неприличное возбуждение. Я решил, однако, не обращать внимания на его воровские речи и указал ему, что все инструменты в обсерватории были моими собственными. Это его рассердило, так как у него было письмо от государственного секретаря о назначении их кураторами обсерватории; он сказал, что у меня не будет ни обсерватории, ни инструментов. Тогда я стал жаловаться, что мой каталог печатается Раймаром (Галлеем) без моего ведома, и что у меня похитили плоды моей работы. При этом он разъярился и называл меня всякими скверными словами, щенком и пр., какие он только мог придумать. Я ему ответил, что ему нужно бы сдержать свою страсть и владеть собой".

Не следует, впрочем, смотреть на эту дикую сцену с современной точки зрения. Это было, вероятно, в то время нередкое явление. Рассказав о брани Ньютона, Флэмстид спокойно сообщает вслед за этим, что встретился с Галлеем, выпил с ним чашку кофе, спокойно говорил с ним о грубости его поведения и назвал его дураком.

Печатание книги Флэмстида, в свою очередь, сопровождалось новыми скандалами и ссорами. Флэмстид, в частности, обвинял Ньютона в том, что он самовольно сломал печать от свертка с каталогом неподвижных звезд.

Издателем "Historia Coelestis" стал фактически Галлей; его издание появилось в 1712 г. Флэмстид получил 300 экземпляров этого издания и сжег их. Со своей стороны, он составлял новую копию своего расширенного каталога, однако умер в 1720 г., прежде чем ему удалось закончить второй том.

Во время спора с Лейбницем противники Ньютона использовали инциденты с Флэмстидом для опорочения Ньютона. Удел биографов, до которых дошли только отдельные эпизоды, к тому же освещенные односторонне, - рассматривать их в увеличительное стекло и делать довольно произвольные обобщения. Во всяком случае во всех трех нашумевших спорах Ньютона - с Гуком, Лейбницем и Флэмстидом - проявляются его болезненное самолюбие, обидчивость и властность.

Взаимоотношения во всех трех спорах были, впрочем, существенно различными.

Классически точный как в теории, так и в эксперименте гений Ньютона в распрях с Гуком противопоставляется "романтической", неуравновешенной, но очень талантливой натуре Гука, прекрасного экспериментатора, сочинителя остроумных, но качественных гипотез.

В споре с Лейбницем замкнутый, сосредоточенный, малообщительный и упрямый характер Ньютона сталкивается со светским, общительным, любящим шум и внешнюю славу, до крайности разносторонним Лейбницем. Бой идет между талантами, бой стихийный и бессмысленный, возбужденный уколами пигмеев.

Ссоры с Флэмстидом - типичное столкновение Фауста с Вагнером, где гений противопоставляется терпению. Сам Ньютон отождествлял научный гений с терпением мысли, сосредоточенной в одном направлении. Это едва ли вполне справедливо. Сама научная мысль, возникающая нежданно в гениальном уме, может быть при виде падающего яблока глубоко отлична от терпения.

Ньютон сочетал в себе интуицию Гука с терпеливостью, точностью и осторожностью наблюдений Флэмстида и широкой синтезирующей мыслью Лейбница.

Трудно сравнивать научную работу Ньютона в Лондоне с работой в Тринити колледже. Необычайный подъем творческих сил давно угас, начались годы подведения итогов. В 1704 г. после смерти Гука Ньютон, наконец, издал "Оптику", составленную почти целиком из материалов, написанных много лет назад.

В 1701 г. Ньютон без подписи опубликовал в "Philosophical Transactions" небольшой, но многозначительный мемуар "О шкале степеней тепла и холода" . В сущности этим мемуаром может начинаться история учения о теплоте, так как сделанное до него в этой области физики имело только эпизодическое значение. Ньютон составляет таблицу для "равных степеней тепла" (градусов температуры) различных тел при различных состояниях. За нуль считается температура тающего снега, температура кипящей воды приравнена 34 частям, иначе говоря, градус Цельсия равен 0,34 градуса Ньютона. Измерения производились частью при помощи термометра с льняным маслом, частью же из наблюдения остывания раскаленного железа:

"Ибо, - пишет Ньютон, - теплота, которую нагретое железо сообщает в заданное время смежным с ним холодным телам, т. е. теплота, которую железо утрачивает в продолжение заданного времени, пропорциональна всей теплоте железа; поэтому, если времена охлаждения принимать равными, то теплоты будут в геометрической прогрессии и могут быть найдены легко по таблице логарифмов".

Под холодными телами Ньютон при этом разумеет тела с температурой, близкой к нулю. В проведенном предложении формулируется закон остывания тел, известный в учении о теплоте под названием закона Ньютона. Таким путем Ньютон устанавливает ряд температур. В таблице мы приводим некоторые цифры Ньютона, выраженные в градусах Цельсия. В соседнем столбце приведены цифры, известные нам теперь.

Ньютон дает одновременно цифры для объемного температурного расширения льняного масла, причем для интервала от 0 до 100° (по Цельсию) коэффициент расширения имеет величину 0.000725.

Из этого короткого мемуара видно, что Ньютон начинал экспериментальное исследование и в области тепловых явлений, применяя и здесь, верный своему обычаю, точные количественные измерения. Применение остроумного приема измерения температуры по скорости охлаждения служит ясным указанием, чего можно было бы ожидать от Ньютона и в области теплоты, если бы он имел время ею дальше заняться. Есть основания думать, что температурные опыты Ньютона были им выполнены еще в 1693 г. в Кэмбридже.

Не мало работы потребовало от Ньютона переиздание "Начал", к которому он приступил весной 1709 г. Первое издание давно разошлось. Спор с Лейбницем о приоритете открытия анализа бесконечно малых сопровождался разнообразными нападками на "Начала" со стороны партии Лейбница. Наибольшую неприязнь вызывала форма введения и изложения закона всемирного тяготения в "Началах". Ньютона обвиняли в том, что он вводит непостижимые свойства материи, действие на расстоянии, вместо совершенно ясного декартовского действия при соприкосновении. Лейбниц упрекал Ньютона почти в безбожии; по мнению Лейбница, бог в философии Ньютона был только творцом, далее не вмешивавшимся в мировую машину. Даже такие люди, как Гюйгенс, не понимали "Начал", их построения, стиля, метода и несокрушимости. Кроме того, необходимо было опубликовать исправленную теорию движения Луны.

Ньютону в 1709 г. было уже 67 лет; он понимал, что для нового издания "Начал" ему нужен хороший помощник. По рекомендации мастера Тринити колледжа Бентлея, он пригласил для этой цели молодого кэмбриджца, 27-летнего профессора, математика Котса. Выбор был превосходен; впоследствии, когда Котс неожиданно умер в возрасте 34 лет, Ньютон с грустью говорил: "Был бы жив м-р Котс, мы еще узнали бы что-нибудь".

Ньютон предполагал пересмотреть первое издание "Начал", исправить ошибки, составить предисловие и этим закончить работу, поручив Котсу чтение корректур. В действительности работа сложилась совсем иначе. Котс оказался не только ученым корректором, но и чрезвычайно внимательным критиком, который работал с большим напряжением сам и заставил работать и старика Ньютона. Свидетельством этой работы Ньютона и Котса осталась большая переписка между ними, изданная Эдлестоном и представляющая очень большой научный и исторический интерес.

Ньютон сначала пытался сопротивляться:

"Благодарю Вас, - писал он, - за два исправления к вопросу о квадратурах. Но я не хотел бы, чтобы Вы затрудняли себя пересмотром всех доказательств, содержащихся в «Началах»... Невозможно напечатать книгу, не оставив в ней нескольких ошибок".

Котс, однако, не изменил характера работы: он перечитывал рукопись Ньютона от строки до строки, переделывая заново числовые расчеты, выслеживая ошибки. Он анализировал доказательства как по существу, так и по форме, нередко требуя от Ньютона объяснений. Наименьшее число исправлений потребовалось в первой части "Начал". Котс получил большую часть рукописи в октябре 1709 г., а 15 апреля 1710 г. почти половина книги была уже напечатана.

Значительно большие трудности встретились, однако, во второй и, в особенности, в третьей части. Котс заметил ошибочность и даже неточность некоторых доказательств второй части, касающихся движения тел в сопротивляющихся средах. Например, Ньютон допустил ошибку в первом издании "Начал", утверждая, что струя воды из отверстия в сосуде поднимается до половины высоты уровня жидкости в сосуде, что обнаружилось при экспериментальной проверке в Королевском Обществе в 1691 г. Котс, обратив внимание Ньютона на это, заставил старика экспериментировать, причем Ньютон сделал важное гидродинамическое открытие сжатия струи (vena contracta ) при вытекании. Это явление и объясняло расхождение опыта с расчетом.

Котсу, с согласия Ньютона, пришлось изменять целые страницы во второй части книги. Иногда Котс ошибался, и Ньютон его исправлял в свою очередь.

Переписка имела довольно длительный перерыв, от сентября 1711 до февраля 1712 г., в виду того, что Ньютон был отвлечен спорами с Флэмстидом и Лейбницем. Она возобновилась по поводу самой трудной, третьей части "Начал", где трактуются большие принципиальные вопросы о природе тяготения, о силах и массах, о методах научного исследования и т. д. Участие Котса в редактировании этой части второго издания "Начал" очень велико. Био, анализируя переписку Ньютона с Котсом, пишет:

"Трудно вообразить, сколько забот и труда было у Котса при обсуждении, проверке, исправлении и согласовании числовых расчетов, собранных в третьей книге. Его деятельность, однако, не ограничивается этими утомительными деталями. Он анализирует основу и форму каждою предложения, обнаруживает неясность и противоречия, обвиняет в ошибках, и неоднократно учитель вынужден согласиться в своих ошибках".

Помимо научных и философских исправлений и дополнений, второе издание отражало и новую фазу личных отношений с различными людьми. Имя Флэмстида исчезло почти во всех местах, где раньше отдавалось должное его заслугам; по-новому освещено участие Лейбница в создании анализа.

Книга полностью была напечатана в марте 1713 г., но еще не было предисловия, которому при сложившейся ситуации придавалось большое значение. Ньютон через Бентлея предложил Котсу написать и предисловие. В связи с этим началась новая переписка с Ньютоном, обнаружившая, между прочим, что талантливый ученик Ньютона не был вполне уверен в универсальной справедливости закона равенства действия и противодействия. Котс думал, что можно говорить только о тяготении планеты к Солнцу, но не обратно! При этом Котс настолько был уверен в своей правоте, что предлагал Ньютону добавить новый параграф к "Началам" или, по крайней мере, сделать исправление в списке опечаток! Ньютон на этот раз не рассердился и убедил его простыми примерами в ошибке. Этот эпизод особенно ясно показывает необычайную глубину "Начал" и законов, формулированных Ньютоном; даже ближайшим и наиболее талантливым ученикам Ньютона многое в "Началах" было непостижимым.

Горячо и остроумно написанное предисловие Котса содержит апологию ньютонианства и низвержение вихрей Декарта и монад Лейбница, но оно далеко от величавого и всегда спокойного стиля автора "Начал".

В июне 1713 г. второе издание "Начал" вышло в свет, и Ньютон поднес экземпляр королеве Анне.

Переписка Ньютона с Котсом остается до сих пор замечательным памятником истории возникновения великой книги и вместе с тем поучительным примером подлинного научного сотрудничества старшего и младшего поколений.

Рис. 19. Собор св. Павла, построенный членом Королевского Общества Реном (Christopher Wren)

В июле 1710 г. Ньютон производил опыты в этом соборе, сбрасывая с купола два шара: один - наполненный ртутью, другой - пустой (см. «Начала», книга 2-я).

Приводимый снимок сделан а 1941 г. Вследствие зверской воздушной бомбардировки гитлеровской авиацией квартал около собора разрушен, при этом открылся непривычный вид на стройное здание Рена.

25.12.2019 в 14:06 · VeraSchegoleva · 60

Сэр Исаак Ньютон родился 4 января 1643 года в Линкольншире, Великобритания. Этот удивительный человек был физиком, философом, изобретателем, алхимиком и математиком. Ньютон был автором книги Philosophiae Naturalis Princiiaathematica , более известной как Principia, в которой он описал закон всеобщего тяготения и заложил основы классической механики через законы, носящие его имя.

Среди других его научных открытий – работы о природе света и оптики (представлены в основном в его работе “Оптика” и “Развитие математического исчисления “). Ньютон первым доказал, что законы природы, регулирующие движение на , и законы, регулирующие движение небесных тел, одинаковы. Его часто называют величайшим ученым всех времен и народов, а его работы – кульминацией научной революции.

Предлагаем вашему вниманию список из 10 интересных фактов об Исааке Ньютоне: биография учёного и истории из его жизни и научной деятельности. Великие открытия талантливого изобретателя.

10. Родился раньше срока

Исаак Ньютон родился 4 января по григорианскому календарю (который был введен Англией через некоторое время после других стран) примерно на 13 недель раньше, чем предполагалось . В детстве он был слишком маленьким, поэтому мог не выжить. Он нуждался в слишком большой заботе, и по этой причине стал особенным человеком.

Будучи склонным к болезням, он большую часть своего детства проводил дома, однако это мотивировало его развивать интеллект и проводить свои научные исследования.

9. Анекдот о том, как яблоко упало на голову Ньютона, на самом деле никогда не случался

Всем нам известна легенда, что Ньютон лежал под яблоней, когда один из плодов упал с дерева и ударился ему об голову , освещая ученого и мотивируя его разработать теорию о силе притяжения Земли. Подобная история является всего лишь чьей-то фантазией и не имеет никакого отношения к тому, что было в действительности.

Ньютон отмечал, что видел, как яблоко выпало из его окна, но до этого уже рассматривал возможность создания элемента, осуществляющего такое взаимодействие между объектами. Формулировка закона всемирного тяготения не могло быть случайным событием, ведь на его реализацию ушло много времени и сил.

8. Ученый заикался

Возможно, это было связано с его сложным детством, но доподлинно известно, что у Ньютона развилось заикание, которое сопровождало его большую часть жизни . Никто из его современников не осуждал его за эту особенность, и она никак не повлияла на его общение с людьми и положение в обществе.

7. Он верил, в свою исключительную миссию

Ньютон был очень религиозным человеком, буквально одержимым библейскими текстами. Существует версия, что именно из-за своей горячей веры в Бога, ученый стал членом общества масонов. Он глубоко изучил Евангелие и написал очень много на эту тему. Он даже рассчитал точную дату смерти Иисуса Христа (3 апреля). Согласно Исааку и его анализу Библии, Страшный суд придет в 2060 году. Ученый также думал, что Бог избрал его непосредственно для толкования религиозной книги .

6. Собака испортила 20 лет работы

Это половина правды, которая не может быть проверена с помощью надежных источников. Хотя одни утверждают, что у Ньютона была собака, другие говорят, что животное проникло через окно и уронило зажженную свечу, которая полностью сожгла его лабораторию, уничтожив 20 лет исследований, которые ученый хранил в этой комнате.

5. Придумал способ противодействия фальшивомонетчикам

Во времена Ньютона ценность монет была равна содержащемуся в них количеству драгоценного метала. Из-за чего была остра проблема – мошенники срезали маленькие фрагменты металла с краёв, чтобы делать из них новые монеты.

Выход из этого положения был найден Исааком Ньютоном. Его совет властям был очень прост – проделать на краях монет небольшие линии, из-за которых срезанные края будут сразу же бросаться в глаза. Эта часть на монетах обрабатывается таким же образом и в настоящее время и носит название гурт.

4. Он был алхимиком

Алхимия – это псевдонаука, которая практикуется в основном в восточном мире и сосредоточена на очистке и совершенствовании объектов с помощью различных химических процессов.

Хотя имя Ньютона связано с официальной наукой, такой как физика, на первых порах, экспериментируя с природой, англичанин пытался создать золото из других материалов , и хотя он написал несколько книг на эту тему, ни одна из них не была опубликована, поскольку в то время создание серебра и золота с помощью алхимии было незаконным.

3. Он умер девственником

Возможно, это одно из наименее значимых данных по сравнению с бесценным научным наследием Ньютона, однако есть подозрения, что из-за его странных привычек, одержимости различными идеями и эксцентричности он никогда не имел романтической или сексуальной связи с другими женщинами .

Он не женился и у историков нет никаких достоверных данных о каких-либо любовных отношениях Исаака Ньютона. Возможно, это связано с его горячей религиозностью. Также вероятно, что его страсть к науке и поискам истины поглощала все время ученого, и на личную жизнь уже не оставалось ни времени, ни сил.

Кроме того, у историков и биографов есть теория, что ученый из-за своего ревностного отношения к религии считал плотские отношения низменными, мешающими интеллектуальному развитию. Известно, что в юные годы он питал нежные чувства к своей подруге детства и соседке, с которой он сохранил теплые отношения до конца жизни и даже иногда помогал ей деньгами.

2. Он всегда был странным человеком

В великих умах истории есть неизбежная тайна. Мы пытаемся понять их, чтобы составить представление о том, как они стали такими замечательными. Мы думаем, что если мы их поймем, мы будем такими же, как они, но состоит правда в том, что мы далеки от этого.

По мнению другого выдающегося современного ученого, Карла Сагана, Ньютона “волновали такие мелкие вопросы, как знание, например, является ли свет веществом или несчастным случаем “, но это лишь маленькие иллюстрации к причудливой личности физика. Исаак проводил опасные эксперименты с собственным телом, чтобы удовлетворить свое любопытство, а его навязчивые идеи пугали окружающих.

При этом, ученый имел весьма неуживчивый характер. Не будем углубляться в полную историю его многочисленных ссор, но Ньютон умудрился испортить отношения с целой плеядой известных и уважаемых современников: от Лейбница до Роберта Гука . Говорят, что именно стараниями физика, после кончины последнего был уничтожен единственный его прижизненный портрет, поэтому мы по сей день не знаем, как выглядел этот выдающийся учёный. Однажды Ньютон умудрился вступить в открытый конфликт с королем Яковом II.

А вот что думал о себе сам Исаак Ньютон, который, судя по надписи на его памятнике в Тринити-колледже, «превосходил разумом всех людей, живущих на Земле »: «Не имею понятия, как меня воспринимает мир, но сам себе я представляюсь лишь мальчиком, играющим на берегу моря, который развлекает себя тем, что иногда находит камешек более пестрый, чем другие, или интересную раковину, в то время как огромный и необъятный океан истины расстилается передо мной, оставаясь неразраданным ».

1. Член Палаты Лордов

Будучи долгое время своей жизни членом палаты лордов, Ньютон всегда посещал её заседания, но за это время ни разу не выступал с речью . Единственный раз, когда он взял слова, ученый лишь попросил закрыть окно, чтобы не было сквозняка.

Выбор читателей:

Что ещё посмотреть:

Биографы потрудились на славу - благодаря их рассказам, мы знаем не только о научных открытиях Ньютона в области физики, астрономии, механики, математики... Но и о личной жизни. Вот несколько интересных фактов о светиле, жившем в 17 веке и намного опередившем свое время.

Яблоня сто лет была музейным экспонатом

Ньютон открыл свой знаменитый закон всемирного тяготения после того, как ему на голову упало яблоко - это знают многие. Но так ли все было на самом деле?

Скорее, это выдумка, - считает кандидат исторических наук Леонид Фролов . - Хотя благодаря воспоминаниям друга и биографа ученого Уильяма Стакли яблоня в саду дома Ньютона больше ста лет была музейным экспонатом и к ней водили экскурсии.

Стакли описал, как в 1726 году они с Ньютоном пили чай под яблоней. И Ньютон припомнил, что в такой же обстановке открыл закон притяжения. Дело было в 1666 году, когда Кембриджский университет закрыли из-за эпидемии чумы, и Ньютон уехал в свой дом в графстве Линкольншир.

Сидел в саду под любимой яблоней, размышлял. Тут-то яблоко и упало. Ньютон задумался: почему траектория именно такая - по направлению к центру земли? "Естественно, потому что он притягивает его. Значит, есть сила притяжения", - цитировал ученого биограф.

А вот историк Ричард Уастлоф засомневался: мол, в 1726 году Ньютону было уже 83 года и вряд ли он мог отчетливо помнить собственные умозаключения 60-летней давности. Тем более, в своих сочинениях он представил совсем другую историю.

Сказку о падающем яблоке Ньютон сочинил для своей любимой племянницы Катерины Кондуит, чтобы популярно изложить суть закона. Катерина была единственной из родни, к кому физик относился с особенной теплотой, даже взял в дом на воспитание после смерти ее матери. И единственной женщиной, к которой он когда-либо приближался.

По мнению биографов, ученый до конца жизни оставался девственником. А авторитетный в то время философ Вольтер признавался:

"В юности я думал, что Ньютон обязан своими успехами собственным заслугам... Ничего подобного: флюксии (используются в решении уравнений - прим. авт. ) и всемирное тяготение были бы бесполезны без этой прелестной племянницы".

Мифы о котах и сквозняках

Есть и другие легенды. Якобы Ньютон проделал в двери дома отверстия для двух своих кошек - чтобы могли свободно входить-выходить. А его любимая собака случайно опрокинула лампу, и в пожаре сгорела рукопись последней работы ученого. На самом деле он никогда не держал животных.

Исаак Ньютон дважды избирался в парламент от Кембриджского университета. Бытует анекдот о том, что он лишь однажды взял слово. Все замерли, предвкушая, что светило скажет что-то очень умное. А Ньютон просто попросил закрыть окно, боясь простудиться от сквозняка. Так вот и это неправда. Ученый был добросовестным парламентарием, ходил на все заседания. А историю про окно наверняка сочинили завистники.

Победил фальшивомонетчиков

Несколько десятилетний Ньютон был хранителем Монетного двора, причем проявил себя классным управленцем. В то время в Англии существовала серьезная проблема: не успевали отчеканить партию серебряных монет, как они буквально исчезали из обращения. А все потому, что ценность монет определялась по их весу, и аферисты придумали срезать края. В итоге ходило много фальшивок, деньги массово вывозились за границу, оседали в сундуках, шли на переплавку.

Ньютон перечеканил все монеты, а на ободке придумал делать насечки - так называемый гурт (он, к слову, есть и на современных монетах). Сработало! Обрезка краев стала заметной. Фальшивомонетчики негодовали и стали строчить доносы на "реформатора". Ньютон проявил принципиальность - лично участвовал в расследованиях, в итоге более 100 доносчиков были выслежены и осуждены. Нескольких главарей даже казнили.

Научил Петра I реформам

Монетный двор в 1698 году посетил Петр I. Бывал там трижды, однако подробностей о его встречах с Исааком Ньютоном не сохранилось. Зато известно, что несколькими годами позже в России была проведена монетная реформа, очень похожая на английскую.

Назначил конец света на 2060 год

Мало кто знает, что Ньютон занимался еше и алхимией, оккультизмом, теологией. И помимо сочинения своих знаменитых законов расшифровывал Библию. Манускрипт на 4,5 тысячи страниц хранится в Еврейской национальной библиотеке Иерусалима . В нем ученые и обнаружили своего рода "последний закон Ньютона": пророчество о конце света. Дату ученый вычисил математически, расшифровывая Книгу пророка Данила (Ветхий завет). Его прогноз - 2060-й год. Что именно произойдет через 43 года? Мировая война, потом мор, из-за чего исчезнет большая часть человечества. Сбудется ли? Думать об этом страшновато, учитывая, что у Ньютона есть точные предсказания - к примеру, он правильно указал дату появления государства Израиль - 1948 год.

Был долгожителем

Ньютон родился в семье мелкого, но успешного фермера. Отец умер, так и не увидев сына. А мальчик появился на свет раньше срока и таким слабым, что его даже крестить не хотели: думали, долго не протянет. Однако Исаак, названный в честь отца, не просто выжил, но и прожил очень длинную для 17 века жизнь - 84 года. Почти не болел, до старости сохранил густую шевелюру и все зубы кроме одного.

В детстве учился через пень колоду и слыл едва ли не худшим учеником. А потом стал лучшим! Переворот в сознании случился после того, как его сильно избили одноклассники. Ньютон решил, что раз физически не сможет превзойти других, станет самым умным. И вон каких высот достиг.

Нередако проявлял рассеянность. Как-то пригласив гостей, пошел в кладовую за вином. Там его осенила очередная научная идея. Ньютон помчался в кабинет, напрочь забыв про гостей.

Стал первым рыцарем за науку

Королева Анна возвела 62-летнего ученого в рыцари. Сэр Ньютон стал первым англичанином, получившим высокий титул за научные достижения. Обзавелся собственным гербом и родословной. К слову, Ньютон всегда был уверен, что его род восходит к шотландским дворянам 15 века. Историки докопались до предков ученого - увы, это были бедные крестьяне.

Исаак Ньютон и без титула был в Англии культовой личностью. Хоронить его вышел весь Лондон . Вольтер так описывал церемонию: "Сначала тело выставили на всеобщее обозрение в пышном катафалке, по бокам которого горели огроные светильники. Затем перенесли в Вестминстерское аббатство, где и похоронили среди королей и выдающихся деятелей. Во главе траурной процессии шел лорд-канцлер, за ним следовали все королевские министры".

КОНКРЕТНО

Самые важные открытия

* Закон всемирного тяготения и три закона механики, ставшие основой кассической механики.

* Теория движения небесных тел.

* Теория света и цветов.

* Разработал дифференциальное и интегральное исчисление.

* Заложил основы современной физической оптики

* Изобрел телескоп-рефрижератор, с помощью которого было сделано множество важных астрономических наблюдений и открытий.

Оригинал взят у sobiainnen в

Радует уровень читателей аналитического блога "ЖЖ Собянин". Недавно разместил мою в соавторстве с М.М.Шибутовым статью "Стратегическое планирование в США: военная мощь, прорывные технологии и доллар" http://sobiainnen.livejournal.com/47897.html Статья была перепубликована полностью на более чем пятнадцати аналитических ресурсах и блогах - РЕЛГА, Блог-книга Осьминог, ИАЦ МГУ, Центральноазиатский толстый журнал, Центр стратегических оценок и прогнозов, ЖЖ Гуралюк, ЖЖ Отырба, ЖЖ skalozub52, ЖЖ "За Евразийский союз!", ЖЖ Михаил Чернов и др.

Исаак Ньютон. Картина Уильяма Блейка, 1805 г.

Двое добавили очень важные смыслы. Порадовал блогер Анатолий Асланович Отырба http://otyrba.livejournal.com/191805.html (петербургский экономист, пишет хорошие статьи в научной и российской деловой прессе). Он в развитие идеи о преемственности концептуально-стратегического доминирования США в финансовой сфере британскому владычеству дал ссылку на статью Юлия Львовича Менцина "Монетный двор и Вселенная", которая целиком приведена ниже. А иллюстрация блог-книги Осьминог http://www.peremeny.ru/books/osminog/5850 , где статья была размещена на сутки ранее блога Анатолия Отырбы, акцентировала ЭТУ ЖЕ МЫСЛЬ - картиной Уильяма Блейка "Исаак Ньютон" - "стратегический англосаксонский архитектор бытия" (Бреттон-Вуд 1944 - USA might, Исаак Ньютон - Rule, Britain!, преемственность англосаксонского лидерства). Вот уж поистине права поговорка на нашем Востфаке ЛГУ/СПбГУ: "Не мир мал - слой тонок!".

Благодарю Анатолия Аслановича Отырбу и главного редактора "Осьминога" Олега Викторовича Давыдова за ценные добавления смыслов. Юлия Львовича Менцина поблагодарил по телефону, но хотел бы и здесь публично еще раз поблагодарить за эту статью и другие подобные статьи, например, по роли Николая Коперника. Искреннее спасибо вам всем, уважаемые коллеги аналитики, ученые! Всем, кто поддержал эту первую из цикла статей по стратегическому планированию в странах Кавказа и Средней Азии, к которым США относятся как активный сценарист и влиятельная в Каспийско-Среднеазиатском регионе сила.

По статье Ю.Л.Менцина. В военной стратегии есть правило - "компромисс хуже поражения", т.к. поражение мобилизует и заставляет радикально и тотально перевооружиться и перестроить военное дело, а компромисс закрепляет недостаточное для победы статус-кво. Здесь крайне интересен опыт Великобритании - из трех предложений по финансовой реформе были взяты наиболее радикальные положения из предложений Уильяма Лаунда, Исаака Ньютона и Джона Локка (второй и третий были призваны государством из мира науки). Обмен денег обошелся казне Британской короны в 2,7 млн. фунтов стерлингов, что составляло тогда почти полтора ее годовых дохода. Государство решилось не перекладывать на плечи населения стоимость чеканки новых монет и обмена денег, дало обогатиться всем. Более того, в дальнейшем Британия предложила банкирским домам Европы очень выгодный для европейцев и невыгодный для Британии курс обмена серебряных денег на золотую гинею, дало обогатиться европейским банкирам и негоциантам, сидящим на торговле с колониями в Азии и Америке. В результате такой "невыгодной" операции экономика Великобритании в считанные годы решила свои проблемы и стала безусловным лидером Европы по привлечению инвестиций, уровню жизни населния, темпам развития экономики. Доверие населения и вера внешних игроков в успех Британии, как оказалось, стоят очень дорого!

Как мне известно, сейчас ряд московских и питерских аналитических центров и групп работает над подобными сложными и сверхэффективными финансовыми стратегиями, которые позволят Евразийскому союзу быстро решить нынешние тяжелые финансовые проблемы России и её союзников и стать мировым лидером. Дай бог коллегам в этой работе успеха и внимания высших российских властей. Для перевооружения Вооруженных сил, для освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока деньги нужны ой какие большие. Да и повысить уровень жизни населения России, Белоруссии и Казахстана, других потенциальных участников Евразийского союза также важнейшая задача. И для этого тоже нужны деньги немалые.

На фото: 20 ноября 2007 г., королева Великобритании Елизавета II и весь народ ее страны и стран Содружества празднуют 60 лет свадьбы с лордом Филиппом Маунтбеттеном.

Менцин Ю.Л. Монетный двор и Вселенная. Ньютон у истоков английского "экономического чуда". Великая Перечеканка, или монетаризм по-английски. Ньютон и Маркс. Загадка золотой гинеи. Государственный долг Англии и промышленная революция. У основания английской "финансовой пирамиды". // Вопросы истории естествознания и техники. 1997. №4.
http://krotov.info/history/17/1690/1696menz.html
Библиотека священника Якова Кротова.
МЕНЦИН Юлий Львович, канд. физ.-мат. наук, старший научный сотрудник Государственного астрономического института им. П.К. Штернберга (ГАИШ) МГУ им. М.В.Ломоносова, заведующий Музеем истории университетской обсерватории и ГАИШ.
Примечания погружены в текст и выделены фигурными скобками.
Часть 1 (под катом). Ньютон у истоков английского "экономического чуда". Великая Перечеканка, или монетаризм по-английски.
http://sobiainnen.livejournal.com/49288.html

"Именно в Англии были сделаны решающие шаги. Все там шло естественно, как бы само собой, и в этом состоит увлекательнейшая загадка, которую загадала первая в мире промышленная революция, обозначившая самый большой разрыв в истории нового времени. Так все же, почему Англия?"
Ф. Бродель. "Динамика капитализма".

В XVIII в. Англия прошла путь от сравнительно отсталой и бедной страны, экономика которой была к тому же подорвана революциями, войнами и смутами, до могущественной державы, располагавшей наиболее передовой и быстро развивающейся промышленностью в мире.

Загадка этого "экономического чуда" уже давно волнует историков. Но если раньше главную причину английской промышленной революции они видели в технике - изобретении и внедрении в производство машин, то в последнее время все больше внимания уделяется анализу социально-политических и демографических условий, сложившихся тогда в стране, созданию в ней сети коммуникаций, положению на мировых рынках и т. п. (см., например, работы - ). При этом особый интерес исследователей вызывает финансовая система Англии. Так, подчеркивается, что именно создание этой, обладавшей поразительной гибкостью и надежностью, системы позволило английским банкам в течение многих десятилетий оперировать средствами, объем которых намного превышал реальные возможности национальной экономики, и, благодаря этому, предоставлять отечественным предпринимателям значительные кредиты под весьма умеренные проценты. В свою очередь, именно это, щедрое, кредитование производства сделало возможной его радикальную модернизацию, включая массовое внедрение дорогостоящих паровых машин. (см. об этом , , ).

Но как, собственно, удалось Англии создать этот механизм финансирования экономики и затем, в течение длительного времени, поддерживать его бесперебойную работу? При ответе на этот вопрос важное значение, на мой взгляд, имеет анализ события, ставшего своеобразным прологом английской "финансовой революции", - денежной реформы 1695-97 гг., в ходе которой у населения были изъяты и безвозмездно заменены на новые все испорченные и фальшивые серебряные монеты.

Активное участие в подготовке и проведении этой реформы, получившей название Великая Перечеканка, принимал Исаак Ньютон (1643-1727), назначенный в 1696 г. Смотрителем (Wаrden), а в 1699 г. Директором (Master) Королевского Монетного двора. На посту Директора Ньютон находился бессменно до 1725 г. и при этом за огромные заслуги перед государством был до 1705 г. возведен королевой Анной в рыцарское достоинство. Уходя на покой он добился назначения на пост Директора своего зятя Джона Кондуита (1688-1737) - мужа племянницы Ньютона К. Бартон, - который к тому времени уже несколько лет выполнял обязанности заместителя Директора. Тем самым была обеспечена преемственность управления и мы с полным правом можем говорить о практически 40-летней "эре Ньютона" в руководстве одним из важнейших финансовых учреждений Англии.

Следует отметить, что и участие Ньютона в проведении денежной реформы, и его руководство работой Монетного двора принадлежат к числу наименее изученных сторон многогранной деятельности ученого. Отчасти это связано с тем, что долгое время оставались неизвестными необходимые архивные документы, а отчасти с отсутствием у исследователей серьезного интереса к этой теме. По сути, биографы Ньютона видят в его деятельности на посту главы Монетного двора лишь работу по решению административно-хозяйственных проблем. Эта работа, подчеркивает Р. Уэстфолл, потребовала от Ньютона колоссальной самоотдачи, однако по своей важности и сложности она была несоизмерима с его научными достижениями . Кроме того, биографы вынуждены констатировать, что в качестве администратора Ньютон далеко не всегда вел себя достойно, проявляя деспотизм, нетерпимость и жестокость, особенно при борьбе с личными противниками .

{Архивные документы, связанные с управлением Ньютоном Монетным двором были обнаружены лишь в 20-е гг. нашего столетия и даже выставлялись в 1936 г. на аукционе в Лондоне . Однако их частичная публикация стала возможной только в послевоенные годы из-за опасений, что содержащаяся в них информация о порядках при производстве денег может быть использована немецкой разведкой. Эту публикацию осуществил в ряде своих работ Директор Монетного двора Дж. Крэйг и именно эти работы являются основополагающим источником для современных исследователей творчества Ньютона.}

В принципе, нет никаких оснований, чтобы сомневаться в выводах историков. Достаточно вспомнить, как вел себя Ньютон в спорах о научном приоритете. В то же время, не следует забывать о том ужасающем состоянии анархии, в каком находился Монетный двор к моменту прибытия туда Ньютона. В учреждении, которое должно было отличаться особой дисциплиной, царили пьянство, драки и хищения, в том числе, хищения чеканов, которые затем сами служащие продавали фальшивомонетчикам . Не удивительно поэтому, что в борьбе с коррупцией, воровством и подделкой денег Ньютон был вынужден проявлять твердость, а также добиваться расширения своих административных и юридических полномочий, включая создание про Монетном дворе собственной тюрьмы и полиции, занимавшейся расследованием всевозможных финансовых преступлений и нарушений по всей стране. Фактически, Монетный двор при Ньютоне, вместе с созданными тогда филиалами в ряде других городов, превратился в некую империю, отличавшуюся такой степенью централизации и контроля, которые были достигнуты Великобританией лишь к середине ХIХ в. .

Биографы Ньютона в общем-то единодушны в том, что, занимаясь реорганизацией Монетного двора, он проявил, особенно в первые годы работы, поразительную активность, которую вряд ли можно объяснить одним лишь трудолюбием ученого. Так, Г.Е. Христиансон отмечает, что Монетный двор стал, в сущности, "светской религией" Ньютона . Но нельзя ли в таком случае предположить, что столь разочаровавшее историков своей обыденностью решение текущих проблем было подчинено, в глазах Ньютона, задаче достижения какой-то особой цели, по-видимому, лишь угадываемой им и узким кругом его друзей-единомышленников. Анализируя деятельность Ньютона на посту главы Монетного двора, важно учитывать то, что создание английской финансовой системы было неразрывно связано с радикальным переосмыслением роли денег в экономической жизни общества.

Так, например, требовалось понять, что главная цель финансовой политики государства состоит не в наполнении казны любой ценой, а в создании условий для непрерывного совершенствования механизмов кредитования, позволяющих эффективно вовлекать в производство все новые и новые капиталы, рассеянные в обществе. Другими словами, требовалось увидеть в деньгах не только простого посредника в торговых операциях, но и мощный исследовательский прибор, позволяющий обнаруживать и использовать скрытие или недоступные пока социальные ресурсы.

{Главная причина поразительного успеха английской экономики ХVIII в. как раз и заключалась в том, что, благодаря созданию беспрецедентно мощных и мобильных механизмов кредитования, ей, экономике, удалось использовать "энергию" движения сперва европейского, а потом мирового капитала. Подробнее этот вопрос будет рассмотрен ниже.}

В определенной степени реконструкцию Ньютоном Монетного двора можно сравнить с усовершенствованием Галилеем телескопа. В обоих случаях известные ранее устройства превращались в инструменты, помогающие формировать радикально новые взгляда на мир, экономики. Если раньше производство денег считалось сугубо вспомогательной акцией, то при Ньютоне оно становиться, по сути, доминантой хозяйственной жизни Англии. Ниже эта переориентация английской экономики будет рассмотрена подробнее. При этом особое внимание я уделю анализу денежной реформы 1695-97 гг., послужившей своеобразной моделью последующего развития финансовой системы Англии.

Великая Перечеканка, или монетаризм по-английски

Среди множества болезней, терзавших в последние десятилетия ХVII в. экономику Англии, самой страшной, по мнению современников, была систематическая порча серебряных монет, составлявших тогда основную часть денежной наличности. Технической предпосылкой этой порчи служило несовершенство чеканки монет, большинство которых было изготовлено вручную. Форма и размеры их далеко не всегда соответствовали стандарту и, кроме того, на них отсутствовал привычный нам ребристый ободок, что позволяло незаметно срезать с монет кое-какие "излишки" и, затерев место среза грязью, пускать порченые деньги снова в оборот. Полагалась за эту "операцию" виселица, однако соблазн немного разбогатеть был слишком велик, поэтому тысячи людей, совместно с процветавшими в таких условиях обычными фальшивомонетчиками, успешно обесценивали находившиеся в обращении деньги.

В своей "Истории Англии" Томас Маколей писал, что эта массовая порча монет, затрагивая интересы практически всех слоев населения, была для страны большим злом, чем любая государственная измена. Непрерывное обесценивание денег делало невозможной нормальную деловую жизнь, т. к. каждый боялся обмана, хотя при всяком удобном случае сам стремился расплатиться неполноценными монетами. Поэтому на рынках, в мастерских и конторах регулярно вспыхивали скандалы и драки. В результате торговля сворачивалась, а производство приходило в упадок.(Цит. по ).

Нельзя сказать, что правительство в этой ситуации бездействовало. Помимо расширения применения чисто полицейских мер в Англии впервые в мире была налажена машинная чеканка качественных монет с положенным содержанием серебра. Однако эти, высоко котировавшиеся, новые монеты не могли вытеснить из обращения старые. Каждый стремился расплатиться старыми, неполноценными монетами. Новые же монеты изымались из обращения, переплавлялись в слитки и, несмотря на строгий таможенный контроль, вовсе возрастающих количествах вывозились за границу, т. ч. в Англии оставались только порченные, обесцененные деньги.

Поскольку поэтапными мерами эту проблему решить не удавалось, для спасения экономики требовалось каким-то образом сразу заменить всю находившуюся в обращении денежную наличность. Вообще-то говоря, в прежние столетия такие операции проводились неоднократно. Попадая в аналогичное положение, правительство прибегало к изъятию всех испорченных денег и их перечеканке в новые, полноценные монеты. Однако было совершенно не ясно, удастся ли провести подобную перечеканку в масштабах всего государства в конце ХVII в., учитывая степень развития денежного хозяйства. Кроме того, опыт прежних перечеканок (последняя была проведена в Англии в середине ХVI в.) скорее разочаровывал. Оказывая лишь кратковременное стабилизирующее воздействие, обмен денег ложился тяжким бременем на казну и буквально разорял население, которому старые монеты на новые обменивали по весу.

В результате человек получал сумму в 1,5-2 раза меньше той, что была у него прежде. Между тем, величина долгов и налогов оставалась прежней. Не уменьшались, как правило, и цены, т. к. торговцы, особенно мелкие, предпочитали в ответ на сокращение спроса уменьшать объем продаж. Таким образом, в выигрыше оказывались лишь крупные кредиторы (в особенности, банки) и государственные чиновники, получающие твердую зарплату, а обедневшее население вскоре вновь начинало портить деньги.

С другой стороны, несмотря на возможность неудачи, медлить с проведением реформы больше было нельзя. Положение Англии продолжало ухудшаться, чему способствовала также начавшаяся в 1689 г. война с Францией. Цены и государственный долг стремительно росли, а экономика коллапсировала. Особенно критической ситуация стала в 1694-95 гг. В стране начались массовые банкротства, кое-где возникала паника. В этих условиях вполне вероятной становилась гибель конституционной монархии, установившейся в Англии в результате "славной революции" 1688 г., и вторичная реставрация дома Стюартов с неизбежно последовавшими бы тогда массовыми репрессиями. Обмен денег становился неизбежным, поэтому в парламенте и правительстве начались бурные дискуссии о наиболее приемлемых путях проведения реформы. Требовалось найти решение, позволяющее, по возможности, совместить интересы казны, населения, крупного капитала и иностранных, прежде всего голландских, кредиторов государства.

И вот, в поисках такого решения важную роль сыграл Исаак Ньютон, к которому правительство Англии специально обратилось за советом. Следует подчеркнуть, что столь явное признание авторитета ученых при решении государственных вопросов было не случайным и опиралось на давние, восходящие еще Фрэнсису Бэкону, традиции. При этом интерес к работе ученых со стороны политиков и религиозных деятелей особенно усилился в эпоху Реставрации, когда непрерывная вражда между королем и парламентом, а также между различными церквами и конфессиями вызвала кризис доверия к существующим институтам и породила в стране мировоззренческий вакуум, для заполнения которого было необходимо найти какие-то принципиально новые и, в то же время, заслуживающие доверия глобальные ориентиры.

Именно в этих условиях философия природы ученых-механицистов, их методы постановки экспериментов, правила проведения научных дискуссий и т. д. начинают рассматриваться как долгожданный путь к решению наиболее животрепещущих социально-политических и религиозных проблем, как выход из того хаоса, в который в ХVII в. погрузилась вся Европа, включая пережившую гражданскую войну и продолжавшую находиться в состоянии социальной напряженности Англию.

{Подробнее о связях естествознания с социально-политическими проблемами в Европе и, в особенности, в Англии ХVII в. см. .}

Современники Ньютона воспринимали научные достижения ученых не только и даже не столько как простое умножение позитивных знаний о законах природы, сколько как доказательство способности человека установить на Земле такой же незыблемый порядок, какой ученые уже обнаружили на небе. Не удивительно поэтому, что многие английские государственные деятели этой эпохи серьезно интересовались наукой, а ученые (Р. Бойль, Э. Галлей, Дж. Локк, И. Ньютон и др.) нередко назначались на высокие посты, внося в политическую жизнь страны характерные для научных исследований открытость обсуждения, глубину анализа, смелость и новизну подходов при решении задач.

Одним из наиболее ярких примеров такого содружества ученых и политиков стала рассматриваемая денежная реформа, авторами которой, помимо Исаака Ньютона, были философ, идеолог парламентаризма, врач, член Лондонского королевского общества Джон Локк (1632-1704) и ученик, а впоследствии близкий друг Ньютона, с 1695 г. канцлер казначейства Чарльз Монтегю (лорд Галифакс) (1661-1715). Общее, так сказать, политическое руководство разработкой концепции реформы осуществлял давний друг Локка, глава партии вигов, с 1697 г. лорд-канцлер Англии, в 1699-1704 гг. президент Королевского общества Джон Сомерс (1651-1716). Исходным материалом для обсуждений - они проходили на парламентских слушаниях и даже в печати - стал проект обмена денег, подготовленный по заданию Монтегю секретарем казначейства Уильямом Лаундом (Lowndes).

Для того чтобы лучше понять значение этого проекта, а также суть последующих его изменений, необходимо учитывать то, что главной проблемой реформы была ее колоссальная стоимость. Поэтому при составлении и обсуждении проекта требовалось прежде всего решить, за чей счет будет производиться реформа, а поскольку в нормализации денежного обращения были заинтересованы все слои общества, то, казалось бы, и оплатить реформу должен был каждый имеющий деньги житель страны. Другими словами, обмен денег следовало производить так, как его производили в прежние времена: казна брала на себя расходы по перечеканке, а населению обменивали старые монеты на новые по весу, т.е. по реальной стоимости сданного серебра.

Однако, как уже отмечалось выше, замена монет по их весу разоряла население и, в результате, еще больше подрывала экономику государства. Именно поэтому Лаунд предложил провести обмен денег не по весу, а по номиналу, что обошлось бы казне, по его подсчетам, в 1,5 миллиона фунтов стерлингов. При этом, чтобы частично компенсировать эти огромные, по тем временам, расходы, предлагалось одновременно девальвировать на 20% фунт стерлингов (путем уменьшения содержания в нем серебра), а также обязать население оплатить половину затрат на перечеканку монет.

Дж. Локк выступил в дискуссиях как резкий противник девальвации, которая могла подорвать доверие иностранных кредиторов Англии и нанести серьезный ущерб отечественным банкам. При этом испорченные монеты Локк предложил временно оставить в обращении, снизив их стоимость до стоимости реально содержащегося в них серебра. В свою очередь, Ньютон полагал неизбежной девальвацию, выдвинув, однако, радикальное предложение о том, что обмен должен быть произведен так, как это предлагал Лаунд, но не полностью за счет казны. Что же касается неизбежного при девальвации роста цен, то Ньютон предложил для контроля над ними создать специальное министерство.

К сожалению, мы не знаем, как конкретно проходили споры о путях проведения реформы. Известно только, что итоговый проект, который Монтегю, как глава казначейства, успешно защитил в парламенте, представлял собой не компромиссную "золотую середину", а парадоксальный симбиоз наиболее радикальных предложений Лаунда, Локка и Ньютона. Так, у первого была взята идея стремительного, чтобы избежать дальнейшей порчи монет, обмена денег по номиналу, у второго - отказ от девальвации ради сохранения незыблемости национальной денежной единицы и, наконец, у Ньютона была взята идея обмена денег полностью за счет казны. Причем последнее мотивировалось тем, что все расходы по обмену денег должно взять на себя правительство, вольно или невольно доведшее страну до кризиса .

В конце 1696 г. парламент Англии принял пакет законов, предписывавших гражданам в установленный и весьма непродолжительный срок сдать в казну все имеющиеся у них испорченные деньги и через некоторое время получить взамен (по номиналу!) новые, полноценные монеты. Поначалу при обмене денег возникла острая и крайне тяжелая для экономики нехватка наличности, т. к. Монетный двор совершенно не справлялся с резко возросшей нагрузкой. Однако после того, как в 1696 г. руководство взял в свои руки Ньютон, производство денег удалось быстро увеличить почти в десять раз.

{Такого результата удалось достичь как раз за счет наведения порядка и модернизации некоторых технологических процессов, так и благодаря существенному расширению производственных мощностей Монетного двора, включая создание его филиалов в ряде городов (филиалом в Эссексе руководил астроном Э. Галлей), строительству передвижных машин для чеканки денег и т. д.}

Уже к концу 1697 г. дефицит наличности, который буквально парализовал торговлю, был ликвидирован и деловая жизнь Англии возобновилась в полном объеме. При этом казна, собирая налоги со все возраставшего товарооборота, смогла в течение нескольких лет полностью возместить потери, понесенные в ходе обмена денег. Таким образом реформа, проведенная в интересах простого населения и деловых кругов, оказалась выгодной и правительству.

Во избежание недоразумений следует подчеркнуть, что обмен денег в столь грандиозных масштабах не мог обойтись без эксцессов и злоупотреблений. Так, некоторые, близкие к правительственным кругам банки нажились на этой операции, а немалое количество людей не успело или не смогло обменять свои деньги в установленный срок и, в результате, понесло потери, хотя, следует признать, при обмене денег по весу эти потери были бы намного больше. С другой стороны, важно помнить, что авторы реформы были трезво и государственно мыслящие люди. Поэтому обмен денег по номиналу не был проявлением их альтруизма или стремления загладить просчеты правительства. Скорее, мы имеем дело с рождением принципиально новой и необычайно смелой финансовой политики, направленной на стимулирование национальной экономики.

Обмен денег обошелся казне в 2,7 млн. фунтов стерлингов, что составляло тогда почти полтора ее годовых дохода. Безусловно, и раньше находились мудрые правители, которые понимали, что ради процветания государства не следует разорять свой народ непомерными поборами. Однако выдвижение проекта согласно которому опустошенная казна должна была для своего спасения выплатить населению огромную сумму денег, потребовало поистине "коперниканского переворота" в представлениях о роли денег в экономической жизни государства.

{Средства на реформу правительству Англии пришлось одалживать у крупных банкиров и купцов, стремившихся нормализовать денежное обращение страны, а также у Нидерландов (главного кредитора и торгового партнера Англии), заинтересованных в стабильности фунта стерлингов.}

Для того, чтобы лучше осознать смелость и необычность Великой перечеканки, имеет смысл вспомнить некоторые, куда более поздние эпизоды отечественной истории. Так, хорошо известно, что главным недостатком манифеста об отмене крепостного права в России было введение выкупа за землю. Стремясь переложить расходы по освобождению крестьян на них самих, российское правительство обязало бывших крепостных выплачивать огромные (за счет набегания процентов) и буквально разорявшие их налоги ("выкупные"), которые были отменены только после революции 1905 г. Между тем, уже в конце 60-х гг. XIX в. Видный русский экономист В.В. Берви-Флеровский в своих статьях призывал правительство Александра II хотя бы уменьшить выкупные платежи, детально разъясняя, что вскоре, за счет роста потребления и активизации деловой жизни задавленных ныне налогами крестьян, казна получит много больше того, что первоначально потеряет . Властям, однако, такое предложение показалось настолько диким, что его автор был объявлен душевнобольным. Впоследствии Берви-Флеровский навсегда покинул Россию.

В середине 70-х гг. прошлого столетия Д.И. Менделеев выдвинул предложение освободить российские нефтепромыслы от акцизных сборов. Опираясь на глубокое изучение отечественного и зарубежного опыта Менделеев объяснял министру финансов М.Х. Рейтерну, что эти акцизы (их величина составляла всего 300 тыс. рублей в год) душат рождающуюся промышленность. Отказ же от них вознаградится быстрым развитием нефтепромыслов и обернется многомиллионными доходами. Первоначально Рейтерн назвал эти предложения "профессорскими мечтаниями". Однако позже он все-таки прислушался к советам ученого и отменил акциз, что дало толчок к быстрому развитию нефтеперерабатывающей промышленности и вскоре позволило России отказаться от импорта американского керосина .

По-видимому, на решение министра финансов последовать рекомендациям Менделеева в немалой степени повлияла скромная сумма акциза и, следовательно, небольшая степень риска. В тех же случаях, когда речь идет о крупномасштабных проектах, затрагивающих экономику в целом, любые предложения ограничить доходы казны во имя будущего процветания страны воспринимаются государственными мужами как очередные "мечтания", совершенно не осуществимые при реальной жизни

{В одном из своих выступлений Егор Гайдар пояснил депутатам Верховного Совета СССР, что полная компенсация гражданам их обесцененных вкладов потребовала бы суммы, равной 6 квартальных бюджетов страны. Величина этой цифры произвела на депутатов огромное впечатление. Между тем, доход казны за 6 кварталов равен полуторагодовому доходу. Таким образом мы имеем дело с суммой, равной по величине (в относительных масштабах, конечно) той, которую пришлось выплатить англичанам в ходе реформы конца XVII в.}

В принципе, понять подобную реакцию можно. Действительно, любые попытки последовать советам теоретиков при подорванной финансовой системе неизбежно ведут к образованию бюджетных "дыр", заткнуть которые можно будет либо печатая ничем не обеспеченные деньги, либо за счет огромных внешних займов. При этом и в первом, и во втором (хотя и в меньшей степени) случае мы получим вспышку инфляции, которая быстро сведет на нет все усилия по оздоровлению экономики.

Анализируя проблемы, стоявшие перед авторами проекта Великой перечеканки, важно учитывать, что угроза инфляции существует даже тогда, когда экономика использует не бумажные, а металлические деньги. Так, в XVI в. из-за огромного наплыва серебра из Южной Америки цены на основные продукты выросли в среднем по Европе в 3-4 раза. При этом экономику Испании - главной колониальной державы того времени - этот поток серебра буквально разорил, превратив воинов, крестьян, ремесленников в авантюристов, бездельников и мотов, чьи легко доставшиеся деньги обогащали не собственную страну, а нидерландских купцов.

Понятно, что аналогичный финал (пусть в меньших масштабах) был возможен и в Англии. Безусловно, выдача населению полноценных денег, взамен испорченных, могла активизировать торговлю и, как следствие, увеличить налоговые поступления в казну. Однако покупательная способность собираемого серебра была при этом существенно ниже. Ведь, если цены не снизились при падении спроса после обмена денег (по весу!) в середине XVI в., то что могло помешать повышению цен при увеличении платежеспособного спроса?

В лучшем случае, торговцы могли просто сохранить прежние номиналы цен или даже несколько их снизить, однако при использовании полновесных монет это все равно означало бы падение стоимости серебра на внутреннем рынке. В свою очередь, результатом такого падения мог бы стать отток серебра за границу, что, несомненно, ухудшило бы и без того тяжелое внешнеэкономическое положение Англии, которая в это время вела войну с Францией. Таким образом понятно, почему первоначальные проекты реформы носили куда более умеренный и бескомпромиссный характер, а Ньютон к тому же предложил в качестве временной, обусловленной идущей войной, меры ввести государственный контроль над ценами.

Тем не менее, в итоге был принят рискованный и обременительный для казны вариант обмена денег, который, казалось бы, должен был лишь ухудшить экономическое положение страны. Поэтому, хотя нам и неизвестно, что побудило авторов реформы сделать этот шаг, мы вправе поставить вопрос: почему, собственно, Великая перечеканка не только не разорила английскую экономику, но и стала отправной точкой ее расцвета?